Армагеддон. Омнибус (ЛП)

Павле вспомнил печально известные слова генерала Крила во время освобождения Кихота-9, которые повторили сотни командующих: Не знаю, какое впечатление он производит на врага, но меня он чертовски пугает. Если лейтенант Тремейн на твоей стороне, то он верен тебе до конца жизни. Но если он против тебя?

До споривших Бориско и Нимрода ветер донёс вонь и дым горящих орочьих трупов. Охотники собрали тела зелёнокожих на дне оврага, и Йодль поджёг их из мелтагана.

— Я сказал, что должен закончить задание. Это — вопрос всеобщей безопасности. И я буду признателен, если ты будешь называть меня “сэр”, сержант.

— Мои приказы — сэр — доставить вас в “Церберу” и передать вашим сослуживцам, лейтенант.

— Значит, я отменяю их, сержант. И думаю, ты понимаешь, что я выше по званию.

— Только не здесь, — ухмыльнулся Раус.

— Заткнись, Ласка! — рявкнул Бориско.

Если и было в Павле что-то постоянное — хотя его командиры с трудом в это верили — так это неистовая верность Армагеддону и субординации, даже если он сам и непочтительно отзывался о ней. Если вышестоящий офицер отдал ему приказ, даже если при этом пришлось слегка надавить, в конечном счёте, сержант выполнял его.

Он — охотник на ксеносов, но терпел присутствие чужака-крута, потому что так приказали. После этого отказаться от прошлых приказов в пользу Тремейна было сущим пустяком.

И кроме того он испытывал невольное уважение к этой важной птице из КГА. Лейтенант — безжалостный человек, но таким и должен быть тот, кто хочет продержаться в Зелёнке хотя бы час, не говоря уже о дне, что он и сумел сделать.

— Так что у вас за задание, раз оно может повлиять на ход этой грязной войны?

— Ты будешь сопровождать меня до тайной научно-исследовательской базы подкульта ксенос-генеторов Адептус Механикус.

— Научно-исследовательская база? Здесь?

— Именно это я и сказал.

— Я думал, что знал обо всех наших базах в этой части Зелёнки.

— Очевидно не обо всех, — нетерпеливо вздохнул лейтенант.

— И что вам там нужно?

— Это информация для ограниченного круга лиц, сержант.

— И позволю предположить, что мне её знать не положено.

— Нет. Не положено.

Бориско по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке рядом с родившимся в улье политиканом.

— А что если я откажусь, сэр?

— Ты не откажешься. Ты — охотник на орков, офицер одного из наших самых верных полков, который защищает родину от зелёнокожей угрозы и, исходя из вышесказанного, я считаю тебя человеком чести. Ты не откажешься исполнять приказы вышестоящего командира.

"Чтоб он провалился в Огненные Пустоши и обратно", — подумал Павле. — "Как он смеет использовать такой аргумент. Да, я — человек чести, но как он смеет разыгрывать эту карту"!

Сержант посмотрел на своих парней, которые стояли вокруг. Он видел в их глазах усталость, разочарование, даже отчаянное желание вернуться в знакомую обстановку “Церберы”.

Принимая решение, он понимал, что предаёт их всех.

— Итак, в какую сторону мы направимся?

Лейтенант, половину лица которого покрывали беспорядочные свежие шрамы, посмотрел на Бориско хищным птичьим взглядом.

— Юго-запад.

Павле уставился на землю, массируя виски мозолистыми пальцами. От запаха горевших орков к горлу подступала желчь.

— Мне нужно сообщить об этом. Маршал Вайн должен знать…

— Нет. Ты ничего не сообщишь ему.

— Но таковы правила.

— К чёрту правила. Теперь я отдаю тебе приказы. Это — тайная операция. Не будет никакого обмена сообщениями с “Церберой”.

Сержант посмотрел на навес джунглей и громко и раздражённо выдохнул.

— Клим, соедини меня с “Церберой”, — устало произнёс он.

— Приказ получен и понят, — ответил связист, отстегнул страховочный ремень, вынул руки из лямок и поставил драгоценный вокс-передатчик на землю. Затем присел, начал щёлкать переключателями и поворачивать диски с насечками.

Внезапно что-то зашипело, и рация взорвалась.

Разинув рот, изумлённый Бориско повернулся к Тремейну и увидел лазерный пистолет в правой руке лейтенанта. Павле нахмурился, в его глазах вспыхнула ненависть.

— Ты — идиот! Зачем во имя этого зелёного ада ты сделал это? — выплеснул гнев на Нимрода обычно сдержанный Клим.

Сержант вытянул руку, останавливая возмущённого солдата. — Приказ получен и понят, рядовой, — предупредил он. — Приказ получен и понят.

— Моё задание, задание к которому вы временно присоединяетесь, совершенно секретно. Я хочу, чтобы оно таким и осталось.

Бориско уставился на дымивший вокс-передатчик.

— Я и мои люди спасли вас от верной смерти, — огрызнулся он, — и всё что мы получили “Вот ваши новые приказы” и “Вы следуете за мной”.

— Мне жаль, сержант. Спасибо, что спасли мою жизнь и жизнь моего телохранителя, — произнёс Тремейн, уважительно склонив голову. — А теперь, как ты сказал бы, какого чёрта мы стоим на месте?

Охотники двинулись вперёд, цель и её телохранитель шли с ними.

Укрывшись за квоей, он наблюдал, как имперцы уходили по оврагу, пока джунгли снова не поглотили их. Ксенос — птицелов — шёл замыкающим.

Он ждал, контролируя дыхание, слушал гул и щебет дикой природы.

Наступала ночь и лес преображался.