Армагеддон. Омнибус (ЛП)

Шестая глава Крестовый поход

Келья Бранта была такой же простой и спартанской, как у любого брата-Храмовника на борту “Божественной Ярости”. Единственными бросавшимися в глаза отличиями были когитатор в дальнем углу комнаты и пикт-экран, встроенный в витражи. Окно было восстановлено из руин Солемнского замка, и раньше сквозь него на пол священной усыпальницы маршала Эмрика изливался радужный свет.

Молельня Бранта была отделана каменными плитами с павшего Солемна — сейчас на планете не осталось никаких следов присутствия Чёрных Храмовников — как и каждая монашеская келья боевой баржи. Камни — одни голые и ничем непримечательные, другие с фрагментами фресок, но все почерневшие и оплавленные после атаки орков — служили крестоносцам постоянным напоминанием о погибших братьях. В них резонировали экстрасенсорные отпечатки Храмовников и слуг, погибших на Солемне.

Брант сидел за резным отремонтированным каменным столом. Когда вошли Ансгар и Вольфрам, маршал читал пергамент с расшифрованным сообщением. Стол, как и украшенные фресками стены личных покоев командующего, забрали из руин Солемнского замка, прежде чем последнюю из его треснувших стен снесли, и рыцари навсегда покинули планету.

Неистовый Солемн больше не был миром, на котором Чёрные Храмовники набирали рекрутов. Их примеру последуют и другие ордена Адептус Астартес благодаря предупреждающему маяку, оставленному на орбите уходившими космическими десантниками. Планета стала мемориалом братьям, павшим во время атаки Кровавого Шрама. Такой же важной, как и любая реликвия Чёрных Храмовников.

За столом виднелась одна из фресок, раньше она украшала сводчатый потолок зала Героев, а сейчас занимала всю дальнюю стену аскетичной монастырской кельи маршала.

На ней был изображена сцена освобождения планеты. Тактическое отделение космических десантников теснило гротескных шестируких монстров культа генокрадов. Цепные мечи и болтеры священных воинов высоко вздымались над знаменем с чёрным крестом самого праведного из орденов Императора.

— И затем в видении появились безумные образы… — прервал его воспоминания Ансгар, словно не решаясь завершить начатое.

— Продолжай, — разрешил Брант.

— Да, продолжай, — произнёс Вольфрам, своей спокойной поддержкой придавая молодому Храмовнику уверенности.

— И затем я умер, — закончил чемпион.

Маршал ничего не ответил. Он так и остался сидеть, прижав к губам пальцы в бронированных перчатках, опираясь локтями на каменную крышку стола, и рассматривал орочий череп на мемориальной доске перед собой.

Череп был огромным и уродливым — как и у всех орков — с большой выступающей вперёд нижней челюстью, полной острых зубов. Кончик самого крупного клыка был отломан, а в макушке из толстой кости зияла большая дыра. В это место пришёлся сокрушительный удар орочьим секачём и нанёс этот удар Брант, повергнув великого зверя на Конлаохе.

Сражаясь с орками на колонизированной луне, Солемнский крестовый поход был ближе всего к своей цели и уничтожению Кровавых Шрамов, пока Моркрулл Гримскар и “Кром Круах” не присоединились к вторжению Газкулла Траки на Армагеддон.

— И ты утверждаешь, что это видение получил так же, как и в первый раз, когда Император избрал тебя дабы воодушевить нас на Армагеддоне? — сомневаясь, спросил маршал.

— Именно так, повелитель, — подтвердил Ансгар. — Всё произошло после набожной молитвы в моей келье, когда я нёс священную вахту перед святыней. Именно тогда камни Солемна заговорили со мной голосами погибших братьев, и Император на краткий миг отбросил с будущего пелену неопределённости.

— Как я уже сказал, я видел доблестный последний бой батальной роты кастеляна Герхарда так, словно сам сражался в самом сердце схватки. Затем я увидел, как воины моей роты, которой раньше командовал лорд Адлар — пусть Император упокоит его душу — отправились за их геносеменем. И самым последним было мрачное видение Хаоса и моей неизбежной смерти.

— Предупреждение о Хаосе, — тихо и задумчиво прорычал Брант. Маршал, наконец, оторвал взгляд от треснувшего черепа, и пристально посмотрел на чемпиона красным угольком аугметики и ярко-сапфировым сияющим уцелевшим органическим глазом.

Лорд крестового похода и верховный командующий знал всё о неистовом безумии Хаоса и его последователях. Он лишился левого глаза шесть лет назад во время абордажа “Божественной Ярости” кхорнатскими хаоситами. Багровая линза оптического имплантата и вившийся со скальпа до щеки розовый шрам служили постоянным напоминанием об успешной операции Чёрных Храмовников на корабле предателей “Красная Резня”.

Всё началось с нападения бешеных воинов Кровавого Бога. Безумные исчадия Хаоса, нацепившие на себя остатки чужой плоти, застали Солемнский флот врасплох после того как на священную армаду обрушились коварные течения варп-шторма Грозовая Туча.