Армагеддон №3

— Хорошо, я отвечу, — с видимым колебанием решился пастор. — Я все время вижу странный сон. Вижу эту гору… ясно вижу! Будто я лежу там… на склоне в мерзлой земле… Сверху падают люди… мертвые люди… катятся рядом. Ни звука не слышно и такое спокойствие на мертвых лицах… А потом я вижу этот свет… потом появляются звуки… я… простите меня, я всегда так расстраиваюсь… до слез.

Пастор остановился, достал платок и начал вытирать повлажневшие глаза дрожащей рукой. Из-под шляпы он смущенно прошептал: "Простите! Вы, конечно, не обязаны меня понимать! Не могу объяснить…"

В этот момент реббе резко оттолкнул его в сторону и едва успел отскочить сам. Мимо собеседников на дикой скорости промчался неизвестно откуда взявшийся велосипедист. Возле реббе Береша он со всего ходу въехал в лужу, обдав его и пастора веером холодных брызг. Пригнувшись, он тут же свернул в боковую аллею и скрылся из вида.

— Не надо мне ничего объяснять, Белофф! Согласитесь, такое лучше всяких объяснений… И в последнее время нечто вроде этого стало происходить всякий раз, когда я вспоминал или упоминал о привратниках, — отряхивая пиджак и брюки, сказал Береш. — Всякий раз!

— Мне тоже это не слишком понравилось, — признался пришедший в себя пастор с нескрываемой озабоченностью. — Единственного моего помощника на днях сбила машина. Скажите, а вы поможете мне?

— Разумеется, Белофф, — утвердительно кивнул Береш. — Поскольку очень хорошо понимаю то, что вы мне рассказали. Сам часто перед любой неприятностью в жизни видел один и тот же сон. За моей спиной не гора, как вы говорите. В России это называется сопка. Так вот, за моей спиной такая сопка с черной шапкой выгоревшего редколесья. Я иду по твердому снежному насту, мне очень страшно! Но я стараюсь идти прямо. Понимаю, что очень нужен тем, кто идет следом, используя меня в качестве прикрытия. Подхожу… отдаю честь… начинаю доклад. По-видимому я какой-то военный… А те, кому я докладываю, стоят очень высоко. Я стараюсь не смотреть им в глаза… Но вдруг рука одного из них оказывается у меня прямо на уровне подбородка… с острым стальным ногтем… очень острым…

— И что? — затаив дыхание, спросил пастор.

— Больше ничего! Вообще ничего! — резко ответил реббе. — Но, согласитесь, этого вполне довольно, чтобы с тех пор упорно искать связи с Орденом. Я ведь родился в Москве, поэтому отлично понимаю, что в России можно скрыть все что угодно. Мне, как и вам, тоже кажется, что от прежнего Армагеддона осталась восьмая часть. "Семь колес везет это Время. Семь — ступицы его, бессмертие — ось". И восьмая часть поменяет все! Сказано было от Иова: "Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма…" Это конец, Белофф!

— Но от Исаии нам было ниспослано: "Я образую свет и творю тьму!" — упрямо возразил пастор. — А от Иоанна сказано, что тот, "кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним!". В чем вы видите свет этого мира, Береш?

— Вы хотите делового разговора или проповеди от Иакова вроде: "Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у которого нет изменения и ни тени перемены"? — раздраженно спросил реббе. — Послушайте, месяц назад я присутствовал на традиционной церемонии посвящения новых членов Ордена. Мне, как, думаю, и вам, не совсем нравится то, что сегодня в Орден идут биржевые маклеры и профессиональные политики. Но я, в отличие от вас, осторожен, я молчу. Так вот церемония проводилась без блях с изображением символа сущего и тригона веры, надежды и любви. Даже на приорах не было ни одной бляхи! Признаюсь, мне поначалу это понравилось. Я подумал, что таким образом нужным людям оказали уважение за финансовые и политические заслуги перед Орденом, но на самом деле оставили за его пределами. Согласитесь, мудро. Только непонятно, зачем посвящать в таинства посторонних суетных людей. Нечто в этом роде я сказал пресвитеру Собора Святого Доминика, стоявшему рядом. Он посмотрел на меня очень странно, потом сообщил мне одну вещь… И, по-моему, тут же пожалел, что сказал мне это. Знаете, мне сложно повторить сказанное даже вам… Так вот, он сообщил, что ни одной бляхи на материке уже нет. Три исчезли несколько лет назад, а две, якобы, Орден продал на аукционе «Сотбис» в разделе религиозных реликвий XV века. Купили неизвестные частные лица. Так что… это не начало, пастор, это конец.

— Остается уповать только на то, что один из привратников, несущий в себе свет божественной Любви, все же разожжет свой светильник, — помолчав, задумчиво отозвался Белофф. — Вчера вечером наугад раскрыл Писание и прочел: "Тот, кто имеет уши, да слышит! Есть свет внутри человека света, и он освещает весь мир. Если он не освещает, то — тьма…"