Армагеддон был вчера

– Такого не могло быть, – прошептал Славен. – Ты словно не о людях, а о зверях каких-то речь ведёшь.

– Могло, витязь. Люди хуже зверей бывают. А ко мне такими были за мысли мои дивные. Блажила я, странного хотела: то всех людей счастливыми сделать, то в небе летать... Только жрица Лады меня разумела. Хотела обратить на стезю служенья богине – но упредила, что путь сей труден и долог. А я желала сразу и всего. Слыхала сказы о Тёмном Владыке, о его силе огромной... Семнадцати годов сбегла из дому, чтоб найти путь к Твердыне. Ноги в кровь сбила, да нашла.

Славен слушал затаив дыхание.

– Владыка был очень стар, белая борода касалась земли. Он взял меня в услуженье. Я делала самую чёрную работу – но столь усердно и прилежно, что скоро дозволили служить в покоях. Сыны Владыки давно сгинули в боях. Остался единственный внук – изнеженный отрок малого ума. Дед тщетно пытался выучить его формулам Силы. Я глядела и слушала из укромного уголка. Запоминала формулы, потом тайком чертила их золой из очага...

Владычица надолго умолкла.

– Что было дальше?

– То и было, витязь... На одном уроке спросил дед у внука заклятье зело сложное. Как ни крутил отрок, как ни вертел – ни одной литеры начертать не смог. И разгневался Владыка, и крикнул: «Жалкий дурень! Безродная служанка справится лучше!» – и подозвал меня. В ужас я пришла, когда подумала, что Владыку известили о моих тайных занятиях – за это меня ждала смерть, верная смерть... Но смерть ждала и за ослушание приказу. Подавив страх, я приблизилась. Начертила формулу без единой ошибки. На внуке лица не стало. Когда Владыка пальцами щёлкнул, рассыпался он прахом, где стоял.

– Родного внука так?!

– Ага. И в тот же день перед всей Твердыней назвал меня дочерью и наследницей. Словно в сказке. Вскоре Владыка умер. Мне хотелось плакать – но новому чину се не подобало. С того всё и пошло...

С того всё пошло, подумал Славен. С того, что жители селения смеялись над непохожей на других девчонкой. Воспоминания захлестнули и его.

* * *

...Путята был младшим из них, троих братьев. Уродился слабым. В драке на деревянных мечах и стрельбе из лука всегда был последним, да и не любил этих забав. Любил сидеть один и думать свои думы, иногда посвистывая на дудочке, которую сам сделал, и напевая – недурно, кстати, выходило, лучше, чем у иных бродячих сказителей.

Его кротость и робость всегда злила Славена с Ратомиром. Спроси: «Отчего?» – толком бы не ответили... но вечно делали меньшому пакость. То дуду отберут и растопчут, то тушкой подстреленного зайца в лицо ткнут – знали, что не выносит Путята вида крови, и убитых тварей жалеет...

Мать выговаривала им. Они слушали с надлежащим почтением, но потом опять брались за своё, насмехаясь над малодушным Путятой – который на самом-то деле был не малодушным, а просто иным, нежели они.

Путята утопился своим шестнадцатым летом. Не из-за братьев (будь так, Славен бы себе не простил) – они уже выросли и давно перестали издеваться. Из-за девки, прилюдно давшей чудаку от ворот поворот...

* * *

Славен снова глянул на Владычицу. Не сами ли люди творят из других людей чудовищ? – мелькнула страшная мысль. Творят – а потом ищут, на кого бы свалить. На Даждьбога, на Чернобога...

Да, не каждый отверженный пойдёт путём Владычицы. Не многим достанет её воли, разума, упорства, удачи, наконец... Куда больше кончат, как Путята. Насколько лучше и светлей была бы жизнь, кабы...

Что «кабы», Славен додумать не успел.

– Госпожа! – раздался рёв Огневича.

– Я здесь, – Владычица вышла наружу, но осталась стоять напротив двери. Огневич приблизился. Теперь Славен мог видеть и его тоже. Дивное существо заменяло собой дюжину факелов, разбрасывая зловещий красный свет.

– Только что пробило полночь. Истёк последний день седьмого года моего служения. Ты помнишь обещание, госпожа?

– Помню.

– Награда, которой я прошу – Вратное Слово! Лицо Владычицы не дрогнуло.

– За этим тебе след обратиться к колдуну. Он знал Слово – но он сгинул. Огневич дохнул так, что волна жара коснулась Славена.

– Твои вои поймали колдуна в иной земле, в прошлое лето! Его истязали трое суток, чтобы вытянуть Слово! Потом ты убила его и пытошников. Ты думала, я не узнаю? Хотела солгать?

– Я никогда не лгу, – голос Владычицы был холоднее льда. – Я умалчиваю – если твоя башка разумеет разницу... Да, я знаю Слово. Я сама отворю Врата, и ты вернёшься домой.

– Домой! – издевательски повторил демон. – Домой! На что мне туда? Наша земля мала, а нас много. Мы пожираем друг друга, чтобы выжить! Нет, я хочу вывести родичей в новый просторный мир! Пусть он холоден – вместе мы его согреем!

Славен вздрогнул. Это означает, что... все земли превратятся в чистый огонь! Людям не будет места!

Он видит, как решается доля мира – и не может ничего сделать! Что его силушка супротив Огневича? Даже меч не повредит чудищу, а уж голыми руками... Кинься на него Славен – испепелит мигом. Остаётся положиться на то, что Владычица совладает с химерой... Положиться на заклятого врага!