Армагеддон №3

— Представьте себе, по словам Ивлева, эта секта была отлично осведомлена о привратниках и активно пыталась им помешать, продолжил пастор. — У меня сложилось впечатление, что адепт этой секты знает о привратниках куда больше, чем весь Орден Приврата Господнего… В последнем письме Ивлева было всего две фразы: "Камлают, чтобы Надежда осталась слепа, а Вера бессильна. Опасаются только божественного света Любви".

— Странно, что они знают о привратниках, но сейчас доступна почти любая литература, — задумчиво сказал Береш. — Но что могло грозить вашему лазутчику среди людей, которых заботили такие абстрактные вещи, как свет Любви?

— Как я понял, они хотели его погасить… камланиями. Да-да! Не удивляйтесь! Ивлев утверждал, что многое зависит от какого-то шамана, которого они ждут. Как только тот к ним присоединится, так сразу же Вера и Надежда, которых несут двое других привратников, будут бессильны!

— Это конец, Белофф, — растерянно проговорил Береш. — И при этом вы абсолютно правы насчет России. Смешно было именно мне, в переписке с вами, отрицать очевидное… И уж не вам рассказывать мне про наш российский бардак… Эти миллиардные состояния, социальное недовольство… По сводкам новостей давно можно почувствовать, что неразлучники должны быть где-то там! Вроде бы и период гонений на веру закончился, а истиной веры все меньше… Вот только это все же Россия, Белофф! И как бы хорошо не подготовились неразлучные, здесь непременно появится нечто, что смешает им все карты, в точности так же, как они смешивают наши. Нечто такое, что невозможно представить вне России… Поэтому не будем терять надежду. Давайте прощаться, обеденный перерыв заканчивается. Каналы связи остаются прежними. Доверьтесь мне, я постараюсь убедить Марка… Вообще-то он был моим лучшим другом… После него я почему-то и друзей не завел… Я сделаю все, что могу! Всего доброго!

Мужчины пожали друг другу руки и, хотя вокруг не было ни души, исподтишка оглянувшись, обменялись кейсами, после чего двинулись к противоположным выходам из парка. У западного выхода реббе Береша ожидал ярко-красный «шевроле», тут же рванувшийся с места, будто стараясь уйти от погони.

Его собеседник, видно перестраховавшись, оставил взятый напрокат «фиат» на платной парковке за углом. Однако у самой кромки тротуара его тоже поджидала какая-то машина с включенным сигналом аварийной остановки. Пастор, опасливо покосившись на нее, двинулся пешком к ближайшему светофору. Но дойти до перекрестка он так и не успел, потому что внезапно ожившая машина с погасшими аварийными огнями неожиданно выехала за ним прямо на тротуар…

* * *

В просторной гостиной двухкомнатного номера, прижимая к груди большой телефон, возбужденно ходил реббе Береш. Прижимая трубку к уху, он кому-то кричал возбужденной скороговоркой.

— Послушай, Марик! Я скорее поверил бы, что у Савеловки тебе подправил скулы Марсель. Очень хорошо могу себе это представить. Не забыл, как мы его из отделения забирали после драки в Сокольниках с арабскими студентами, гулявшими с русскими девушками? Таких ведь шовинистов, как вы с Марселем, поискать! "Татарин — это еврей со знаком качества!" — помнишь еще эту его прибаутку? И про — "нам, татарам, все равно"? Да… да… да… А теперь послушай меня! У тебя совесть есть? Ты можешь понять, что сейчас в России остались только те бляхи, которые мы привезли из похода? Ты можешь заткнуться и хоть что-то понять? Ты в состоянии понять, что пастор Белофф, с которым я говорил накануне, даже не дошел до своей машины… Не знаю, Марик, сколько после этого разговора проживу я… Но если ты жить хочешь, то немедленно беги к Фире! Не знаю, с какой рожей ты к нему побежишь! Если у тебя есть запасная рожа, тогда все проще. Но, по-моему, у тебя и запасной задницы не имеется. Пойми, дурак, они придут за тобой! Очень скоро! И тогда ты мне на шовинизм не жалуйся! Записывай из Устава напутствующих: "Трижды на день молиться о ниспослании божественного света Любви, пробуждающего Веру и дающего Надежду…".

Неожиданно в соседней комнате раздался сильный хлопок, зазвенели стекла, электричество мигнуло и по комнате прошел сквозняк. Береш прижал трубку к груди и молча посмотрел на темный проем двери соседней комнаты. Он подошел к столу, аккуратно поставил аппарат к массивному буковому органайзеру, потом осевшим голосом сказал в надрывающуюся криком трубку:

— Марик, погоди! Ты не вешай трубку… У меня… похоже, окно в соседней комнате хлопнуло, открылось, наверно. Я только закрою… Тут еще есть очень важная ссылка на Евангелие от Луки про светильник тела и огонь души… Как ты помнишь, именно Лука, по преданию, основал наш Орден… Очень важно! Секунду!