Армадэль. Том 2

На этот раз другие образы, уже не образ матери, наполнили его душу. Всепоглощающий интерес его юных дней ожил в нём живее прежнего. Он подумал о море, он подумал о своей яхте, праздно стоявшей у рыбачьей пристани его сомерсетширского дома. Им овладела прежняя страсть слышать плеск волн, видеть паруса, смотреть, как яхта, которую строить помогал он сам, будет опять лететь по волнам. Он встал со своей привычной горячностью, чтобы спросить расписание поездов и отправиться в Сомерсетшир с первым составом, но, вспомнив о мистере Броке, его вопросах и подозрениях, остановился и опять сел на своё место.

«Я напишу, — подумал Аллэн, — чтобы яхту приготовили, а в Сомерсетшир поеду вместе с Мидуинтером».

Он вздохнул, когда воспоминания обратились к его отсутствующему другу. Никогда не чувствовал он пустоты, появившейся в его жизни с отъездом Мидуинтера, так мучительно, как почувствовал её теперь в печальном уединении — уединении приезжего в Лондон, сидящего одиноко в гостинице.

Педгифт-младший заглянул в комнату, извиняясь за свою навязчивость. Аллэн чувствовал себя таким одиноким и таким брошенным, что не мог не принять с признательностью заботу своего спутника.

— Я не поеду в Торп-Эмброз, — сказал он. — Я останусь в Лондоне. Я надеюсь, вы можете остаться со мной?

Надо отдать справедливость Педгифту: он был тронут, поняв одиночество, которое владелец огромного торп-эмброзского имения теперь испытывает. В своих отношениях с Аллэном он никогда ещё до такой степени не забывал своих деловых интересов, как теперь.

— Вы совершенно правы, сэр, оставаясь здесь, в Лондоне, вы развлечётесь, — весело сказал Педгифт. — Всякое дело можно растянуть более или менее, мистер Армадэль. Я протяну подольше моё дело и буду беседовать с вами с величайшим удовольствием. Мы оба приближаемся к тридцатилетнему возрасту, сэр, — будем же наслаждаться. Что вы скажете, если мы пообедаем рано, поедем в театр, а завтра утром посмотрим выставку в Гайд-парке?

— Уильям, обед в пять часов, а так как он необыкновенно важен сегодня, я сам поговорю с поваром.

Прошёл вечер, прошёл следующий день, наступил четверг, и Аллэн получил письмо. Адрес был написан рукой миссис Мильрой, и начало письма тотчас показало ему, что дело неладно.