Арктический мост

Неожиданно в переполненный кабинет мистера Меджа влетела очаровательная мисс Амелия в эксцентричном модном костюме, напоминавшем одновременно и греческую тунику и платьице девочки. Она уселась на край стола и закурила папиросу. Секретарь выпроваживал посетителей из кабинета директорараспорядителя.

- Дэди, мы обедаем вместе?

- О нет, бэби! - мистер Медж посмотрел на часы. - Я должен сегодня обедать с президентом. Мне удалось этого добиться.

- Дэди, я пришлю вам два вентилятора. У вас слишком красная шея. Я боюсь, что вам вредна такая атмосфера.

- Увы, это не поможет, бэби. Если заставить человека двигать туннель, то он вспотеет даже на Северном полюсе.

-- Дэди, докладывайте мне о делах.

- Все идет прекрасно, моя дорогая! Акции выпущены. Железные, автомобильные дороги, город Туннель-сити, пароходы, локомотивы, автомобили, самолеты, чугун, сталь, канаты, газ, дома, гавани, краны уже куплены или заказаны.

- Дэди, а заказан ли подводный док? Приступили ли вы к организации строительства самого плавающего туннеля?

- Нет, бзби, я такими пустяками не занимался!

Мисс Амелия соскочила со стола и, подбежав к отцу, смерила его пронизывающим взглядом: - Дэди, вы...

Мисс Амелия сдержалась. Неизвестно, что хотела она сказать, но мистер Медж хорошо знал свою дочь и, по-видимому, догадался.

- Вы обязаны заниматься туннелем совсем не для того, чтобы подкармливать жирных Бильтов и Хиллардов! - воскликнула она, встряхивая локонами. - Где мой Кандербль? Он назначен главным инженером?

Мисс Амелия впервые назвала Герберта Кандербля "своим". Заметив это, мистер Медж улыбнулся и поспешно сказал: - Нет еще, бэби, но я сегодня же назначу его. Он будет у меня вечером.

- Вы неисправимы, дэди! - закричала Амелия. - Если вы поспешите с назначением Герберта Кандербля, я разнесу весь Концерн.

- Но, бэби... - тихо проговорил Медж, - вы же сами добивались?..

- Да, я добивалась, чтобы он желал этого больше жизни!

- Мне кажется, бэби, вам удалось это, - неуверенно заметил мистер Медж. - Но почему теперь вы не хотите, чтобы он стал главным инженером? Это так отразилось бы на наших делах.

- Главным инженером? Ему стать главным инженером? - мисс Амелия размашистым шагом прошлась по кабинету. - Вы... вы понимаете, что я все это время ненавидела Герберта Кандербля?

- О да, бэби! Об этом знает весь Нью-Йорк.

- Да... я в самом деле ненавидела его, - упавшим голосом произнесла Амелия. - Но теперь... - Амелия на мгновение замолчала, потом продолжала с воодушевлением: - Дэди, вы понимаете, на каких условиях Кандербль может стать главным инженером Концерна, директором-распорядителем которого является мой отец?

- О да... - многозначительно протянул Медж.

- Попробуйте ошибиться! - потрясла в воздухе кулачком Амелия. - И пусть Рыжий Майк кусает свой локоть!

Вошел секретарь.

- Мистер Медж, гидроплан ждет вас на Хадсон-ривере. Если вы еще задержитесь, то можно опоздать в Вашингтон. Мистер президент привык обедать вовремя: у него больной желудок.

- Бэби, извините меня. Обед в Белом доме! Вы должны сами понять.

Мистер Медж стал торопливо натягивать пиджак. Дочь помогала ему, нашептывая что-то на ухо.

- Если вы сегодня ничего не добьетесь от Герберта Кандербля, завтра я брошу бомбу со своего спортивного самолета в ваш небоскреб.

- О, бэби, бэби, - прошептал мистер Медж.

Через минуту он уже мчался по 30-й стрит к набережной Хадсон-ривера. Никогда его так не раздражали закрытые светофоры. На каждом перекрестке он вынимал часы. До обеда оставалось немногим больше часа. Мистер Медж не был поклонником сверхъестественной аккуратности, но с привычками президента приходилось считаться.

Вот и набережная. Летающая лодка была причалена к арендованному Концерном дебаркадеру. Над головой по эстакадам мчались автомобили. Мистер Медж почти пробежал через пустынный зал, знаками объясняя устремившимся за ним репортерам, что он занят; но он был доволен, что эти джентльмены в круглых соломенных шляпах добиваются хоть одного его слова. Уже в лодке он высунулся из окна, отлично сознавая, что его снимают.

Летающая лодка развернулась и поплыла по середине Хадсон-ривера.

Промелькнули небольшие пароходики и паромы с двумя смешными тонкими трубами.

Вниз уходили доки, делившие всю набережную Хадсон-ривера на бесчисленные ячейки, похожие сверху на клавиши. Назад уплывало нагромождение зданий- застывшее в камне бурное море с фонтанами железобетонных тысячеглазых брусков, потоками крыш, расколотых трещинами улиц, волнами кварталов и воронками площадей и скверов.

Постепенно все слилось в сплошную серую массу, над которой возвышались две группы похожих на колонны небоскребов. Исчезающий город походил на изломанную, зазубренную кривую температуры лихорадочного больного.