Арктический мост

- Вы не должны очень обижаться на меня, на вашего давнего друга. Мы давно знакомы. В Москве я частый гость. Это есть мой бизнес.

Группа остановилась на краю выемки. Пораженные американцы любовались грандиозным сооружением.

- У вас прежде говорили: «Догнать и перегнать Америку». Начиная с первого спутника Земли, догонять приходится американцам. Такого дока нет в Америке, - натянуто улыбаясь, сказал миллионер.

- Трудно вам придется, - пообещал Андрей. - Мы забраковали этот док.

- Забраковали? Хэлло, Майк! Вы слышите, это им не нравится!

- Мне уже сказал мистер Денисюк. Они собираются сделать его в шесть раз длиннее.

- Мой бог! До сих пор самый высокий дом, самый длинный мост, самый лучший образ жизни были в Америке.

- Как видите, советские люди во многом оставляют вас позади, - сказал Андрей.

Майк отошел с Денисом.

- Мы, коммунисты в Америке, так угадываем: мост сделает нас ближе, - сказал Майк.

- К социалистической стране.

- Не только есть. К социализму.

- А господа капиталисты?

- У них нет другой выход. Или война, или мост. Им нужна прибыль, а для этого надо продавать. А куда?! Кому? И мистер Игнэс придумал «закон выгоды». Только я думал есть: марксизм давно установил закон капитализма.

- Выходит дело, мост всем нужен.

- Враги найдутся.

- Беречь будем.

- Вместе беречь! - И два коммуниста, советский и американский, крепко пожали друг другу руки.

Это послужило как бы сигналом. Мистер Игнэс тоже стал трясти руки Андрею, Степану Григорьевичу, Милевскому, Сурену, Денису.

- Мне очень приятно уезжать, повидавшись с вами, господа. Я буду частым гостем, как сказал мистер сенатор… буду ездить есть галушки к господину…

- Денисюку, - услужливо подсказал Милевский.

Молоденькая девушка-секретарь принесла Андрею и Милевскому телеграммы.

- Из Совета Министров, от Волкова, сказал Андрей.

Степан Григорьевич заглянул брату через плечо. Прочтя бланк, оба переглянулись.

- Видишь, Степан. Не все, чему ты меня учил, теперь годится. Волков пишет о принципе доверия сверху донизу. Мне и тебе доверяют строить мост, а не Милевскому, мы доверяем Сурену, мастеру, рабочему… Важно построить мост, не истратив лишних денег, а не выполнять инструкции…

Степан Григорьевич закусил губу.

Милевский, прочтя телеграмму, сразу почувствовал себя плохо. Схватившись рукой за сердце, он потребовал медсестру и валидол.

- «Принцип доверия»! - взволнованно ходил по кабинету Андрей. Понимаете ли вы, друзья, какую это накладывает ответственность, какая бездна инициативы от каждого из нас требуется?

- Слушай, Андрей! Очень понимаю. На тебя гляжу и понимаю! Плечом повернул - и все через голову пошло! Вот что значит в Горном Карабахе побывал!

Автомобиль мчал американцев по шоссе. Море отступило. Кругом, напоминая его простор, тянулась степь, вдали, будто берег, виднелись холмы.

- Они привыкли к размаху, - говорил Игнэс, озираясь вокруг. - Меня тревожит эта энергия русских. Вы, сенатор, хоть и коммунист, но все же американец. Боюсь, что усилия этих парней окончательно подорвут технический престиж Америки. Они строят док, мы опаздываем. Пусть инженер Кандербль покрутит мозгами… Надо зарядить этого Меджа… Надо чем-то удивить мир. Надо бороться, сэр!

- Мистер Игнэс, на такую борьбу я согласен. Уверен, что американские парни - неплохие техники и поспорят с советскими ребятами.

- Надо бороться, Майк. И так, чтобы это действовало на воображение. Люди очень это любят. Тогда это выгодно.

Глава девятая ЛОНГ-БИЧ

- Ах, какая прелесть! Джонни, вы только посмотрите, какая прелесть!

- Замечательно! Мне даже кажется, что этот пляж построен как раз той же самой фирмой, что и бетонированная дорога, по которой мы ехали.

- Джонни, вы просто ничего не понимаете! Этот пляж никем не построен.

- В самом деле? Никогда не думал, что вы безбожница.

- Замолчите и подъезжайте скорей к самой воде. Я хочу видеть океанский прибой.

Молодые люди ехали в небольшой открытой машине. Глория встала во весь рост. Ее розовый шарф развевался, выбивающиеся из-под маленькой шапочки волосы рвались назад Радостными глазами она смотрела на поразительно ровную белую линию океанского прибоя, тянувшуюся, насколько хватал глаз.

- Уверяю вас, Глория, это не линия прибоя, а нарисованная реклама; все специально подготовлено к сегодняшнему знаменательному дню.

- Поезжайте вдоль линии, чем бы она ни была.

Волны с шуршанием подкатывались почти к самым колесам машины, едущей по гладкому, словно укатанному песку.

- Великолепное шоссе! - восхищался Джонни. - Мы с вами путешествуем уже целый месяц и нигде не видели ничего подобного. Понятно, почему все мировые автомобильные рекорды поставлены именно на этом пляже.

- Джонни! - радостно закричала Глория. - На побитие рекорда! Давайте!

- Не вижу стартера и хронометристов. Кроме того, я сегодня не давал интервью.

- Ну, Джонни, милый, на побитие рекорда! Вы не драйвер, а холодный студень. Смотрите, вас обгоняет «Крайслер».

- Ах, в самом деле? Ну, это мы еще посмотрим.

«Крайслер» поравнялся с машиной молодых людей. В ней ехала целая семья.