Арктический дрейф

Лиза выглядела гораздо лучше, чем во время их последней встречи. Бледность прошла, глаза смотрели ясно и живо, голос окреп. И все же гипс на ноге и повязка на руке недвусмысленно показывали, что в ближайшие несколько недель она вряд ли сможет играть в твистер.

— Что происходит? Они ничего не объяснили, — вздохнула Лиза, умоляюще глядя на Питта.

— ФБР думает, что в твою лабораторию подложили взрывное устройство.

— По их расспросам я так и поняла, — прошептала женщина. — В голове не укладывается…

— Эксперты нашли следы взрывчатого вещества. Знаю, в такое поверить трудно. У тебя есть враги или недоброжелатели, которые точат на тебя зуб?

— Мы уже перебрали со следователем все варианты, — покачала головой Лиза. — Никто из моих знакомых даже помыслить о таком не смог бы! Знакомые Боба тоже вне подозрений.

— Существует и другой вариант: взрывное устройство подбросил какой-нибудь сумасшедший, обиженный на университет.

— Пожалуй, это единственное разумное объяснение. Но мы с Бобом всегда запираем лабораторию, когда уходим.

— Есть и третий вариант. Как думаешь, может ли твое открытие навредить кому-нибудь из конкурентов?

Лиза ненадолго задумалась.

— Вообще-то, такое возможно. В опубликованных статьях я писала о целях и задачах исследования, и они вызвали определенный отклик. Впрочем, кроме вас с Лорен и Боба, о новом катализаторе не известно никому. Даже если кто-то узнал о моем прорыве, сомневаюсь, что он успел так быстро отреагировать.

Питт промолчал. Лиза уставилась в окно, потом добавила:

— Да и кому может навредить искусственный фотосинтез? Ведь все только выиграют, если удастся решить проблему парниковых газов.

— Если мы найдем ответ, найдем и подозреваемого, — заверил женщину Питт. Он посмотрел на инвалидную коляску возле кровати. — Так когда же тебя выпустят на волю?

— Доктор обещал выписать завтра. Никак не дождусь! Хочу поскорее вернуться к работе и подробно описать свою находку.

— Восстановить данные испытаний сможешь?

— По идее, они все здесь, — Лиза постучала пальцем по лбу. — И все же кое-какое оборудование мне понадобится. Разумеется, при условии, что на складе «Кооператива горнопромышленников» в Онтарио найдется еще один образец рутения.

— Первый образец тоже оттуда?

— Да. К сожалению, рутений — очень дорогой металл. Единственное слабое место моего открытия…

— Думаю, проблем с финансированием у тебя не предвидится.

— Дело не только в стоимости, рутения вообще очень мало. Боб сказал, его почти невозможно достать.

Питт задумался, потом улыбнулся Лизе:

— Не волнуйся, все образуется. Пожалуй, не стану тебя утомлять, отдыхай и поправляйся поскорее. Надо будет повозить твою коляску — звони!

— Спасибо, Дирк. Вы с Лорен так добры ко мне! Как только встану на ноги, приглашаю вас на ужин.

— Жду не дождусь!

Питт вернулся в машину, посмотрел на часы — была половина шестого. Подчинившись внезапному порыву, он позвонил Лорен, предупредил, что задержится, и поехал обратно в штаб-квартиру НУПИ. Поднялся на лифте на десятый этаж и направился в святая святых компьютерного центра, чьи новейшие информационные процессоры и системы хранения вмещали подробнейшую, не имеющую аналогов базу данных по Мировому океану. Она ежесекундно пополнялась сведениями о течениях, приливах и погодных условиях, поступающими через спутники связи с сотен разбросанных по всему земному шару исследовательских станций, плавучих лабораторий и наблюдательных пунктов. Также в центре хранилось огромное количество цифровых данных по океанографии, что обеспечивало мгновенный доступ к новейшим открытиям ученых-океанологов.

Перед подковообразной консолью сидел длинноволосый мужчина с собранными в хвост волосами и отчаянно спорил с женщиной, стоявшей в нескольких футах от него.

Хирам Егер являлся разработчиком компьютерного центра НУПИ и непревзойденным экспертом по управлению базами данных. Причудливо одетый в ярко-синюю футболку с кислотными разводами и ковбойские сапоги, Егер был на примерным семьянином и души не чаял в двух дочках-подростках. Питт знал, что Егер всегда готовит жене и детям завтрак и даже иногда сбегает с работы, чтобы сходить на школьный футбольный матч или концерт, а потом отрабатывает пропущенные часы по ночам.

Подойдя ближе, Питт в очередной раз изумился: спорящая с Егером женщина была не настоящим человеком, а трехмерной голограммой. Егер создал для обширной сетевой системы виртуальный интерфейс, придал ему облик своей жены и любовно назвал голографическую женщину Макс.

— Мистер Питт, пожалуйста, урезоньте Хирама, — сердито проговорила Макс, поворачиваясь к Питту. — Мне никак не удается его убедить, что женская сумочка должна быть в тон туфлям!

— Макс, ты, как всегда, права, — кивнул Питт.

— Спасибо. Вот видишь! — назидательно заметила она Егеру.

— Ладно, ладно! — всплеснул руками тот. — Много от тебя помощи, я и сам выберу подарок жене ко дню рождения. — Повернулся к Дирку и сокрушенно покачал головой: — И зачем я научил ее спорить, как моя жена…

Питт опустился на стул рядом и рассмеялся:

— Ты сам хотел, чтобы она была максимально похожа на оригинал.