Архивные записки

Митрополит Евгений (Болховитинов) писал, что Соборная гора была раскопана еще в середине XVII века, так как по архивным документам было известно, что в царствование Алексея Михайловича раскапывали погреба в горке и нашли в кладовых «несколько серебра». Но не ясно было происхождение здания, остатки которого находились в горе. Историк П. Б. Иноходцев сделал предположение, что Иван Грозный одновременно с Софийским собором начал строить для себя каменный дворец вместо деревянного. Но, пишет автор опровержения, деревянный дворец Ивана Грозного находился ниже по реке Вологде, у Покровской церкви, которая в старых документах называлась «что у государя на сенях», и выдвигает свою догадку, что «дом сей должен был для архиерея к новостроящемуся собору…»

В 1823 году Соборную гору, представляющую собой пустырь, изрытый ямами, стали благоустраивать под сад. Но тайна горы все продолжала беспокоить умы историков и археологов. И вот летом 1866 года по инициативе археологического общества на Соборной горе начались новые раскопки. Руководил ими «штабс-капитан З.», как называют его «Вологодские епархиальные ведомости».

В течение двух недель десять рабочих рыли Соборную гору «в разных местах и направлениях». Особое внимание обращалось на ту часть горы, где она обрывалась к реке и где в двух саженях от поверхности было обнаружено «устье кирпичной трубы, идущей горизонтально куда-то во внутренность горы к Софийскому собору». Труба была положена на деревянный настил и обернута берестой. Стали искать начало трубы, и в трех саженях от берега вырыли яму. На глубине двух саженей обнаружили трубообразную пустоту, но она вела не к собору, а в другую сторону — к архиерейскому саду.

Больше в этой части Соборной горы не копали, а перешли на южную сторону, где еще в 1859 году при копке канавы видели две кирпичные «пещеры» со сводами и дверью. Но и здесь ничего не было найдено, кроме следов какого-то фундамента на дубовых сваях. «Вообще, — сообщает газета, — скудость средств, которыми мог располагать при своих работах штаб-капитан З., не позволила произвести исследования в значительных размерах, а потому и результаты работ оказались неудовлетворительными».

И тайна Соборной горы осталась нераскрытой.

Так что же все-таки это за «пещеры» со сводами и железными дверями? Что это за кирпичное здание, построенное внутри горы, на одной стене которого самодеятельные археологи прошлого видели «четвероугольное по аршину в обе стороны окно с железною решеткою, на другой стене, обращенной ко внутренности горы, полукруглое углубление — как бы закладенную кирпичом дверь»?

Версий разгадки тайны Соборной горы предложено несколько. А что, если выдвинуть еще одну догадку.

Не связана ли сия тайна с пропавшей библиотекой Ивана Грозного, которую ищут почти триста лет? А вдруг она там, в Соборной горе, и спрятана?

Ничего фантастического, неправдоподобного в этом нет, если внимательно разобраться. Давайте попробуем…

…К нашим северным краям отношение Грозного было особое. Кирилло-Белозерский монастырь царь считал едва ли не родным: ведь именно после поездки сюда на богомолье у бездетного великого князя Василия III и его жены Елены Глинской (правда, спустя два года) родился он — Иван.

…К 1566 году кровавый террор опричников вызвал ненависть многих бояр и служилых людей. Русское государство разделилось на «земщину» и «опричнину». Граница раздела проходила, можно сказать, по самому Кремлю. Дело дошло до того, что царь не жил в своих кремлевских покоях, а выстроил дворец на крутом берегу Неглинной. Опричной же столицей была подмосковная Александровская слобода. Но и тут Грозный не чувствовал себя в безопасности, боясь за личную жизнь и судьбу своих близких. Вот поэтому он и решает перенести столицу опричнины в северный город Вологду. Именно центром опричнины предстояло быть Вологде, а не стольным градом всея Руси, как считают многие до сего времени.

Еще до отъезда на север царь имел беседу с английским послом Дженкинсоном, которому высказал свою тайную мысль о возможности его побега в Англию, и просил у королевы, через ее посла, убежища для всей царской семьи.

Вот как об этом писал в середине семнадцатого века французский врач и путешественник Пьер-Мартин де Ламартиньер в своей книге «Путешествие в северные страны»: «Царь питал уважение и такое особенное расположение к королеве Елизавете, что не упускал ни одного случая засвидетельствовать ей это. Полагают, что он даже хотел на ней жениться, и что когда он приказал укрепить Вологду и свез туда свои сокровища, у него было намерение — искать убежище в Англии, если бы обстоятельства довели его до последней крайности».