Архив мыслей

– Черт, эти безумцы никогда не оставят в покое своих жертв. Иногда кажется, что всю их человечность скальпелем вырезали.

– Да я сама чуть в обморок не упала, осознав во что вляпалась! Думаю, они тоже запрограммированы, как и мы.

– Безумно все же интересно, ради чего это все. Так или иначе, придется рискнуть.

Я со всей силой сжал ручку, дверь подалась лишь небольшим скрипом. "Стой не надо!" – закричала она, "Там, возможно ещё остался наркоз…"

Но было уже слишком поздно. Дверь резко заскрипела и открылась на распашку. В глаза ударил ярко-зеленый свет. В последних подступах сознания виднелся длинный узкий коридор, ведущий в другой, более широкий с бело-черной плиткой.

Я очутился на крыше одного из серых зданий. На небе, по класике, темные тучи пожирали яркость ясного неба. Внизу слышались голоса полицейских и скорой помощи, улица жила своей жизнью. Судьба выбросила меня в очередную заварушку. Встав, я осмотрел пустые крыши других домиков. Многие крыши сжирал чернильный мрак, который будто остановился во времени. Ни единая крупица темноты не сдвигалась с места не на миллиметр. На одной из них стояла женщина прикладного возраста и махала мне в сторону. Ее коричневые волосы. Глаза светились ярко-изумрудным светом. Одета она в обычную одежду человека прикладного возраста, старые черные штаны, футболка с непонятными зелено-красными пятнами, черные каблуки. Она что-то кричала, но темнота будто сжирала все звуки и оставляла лишь невнятные. Из этих выкриков было понятно только: "Зинок, здизь". "Мама?!" – словно молотком по голове, ударила меня мысль. Я побежал резко вперёд в ее сторону. Тело, как камень, начало падать вниз, в общий хаос уличных постановок полицейских, пожарных и других людей. Резко улицы залились туманом, а внизу появилась очередная дыра, засасывая все на своем пути. Мое тело кружилось, словно в стиральной машине, в бесконечном круговороте, машин, деревьев, уличных зданий. Они весело отпрыгивали от черно-белых стенок реальности.

Словно по щелчку пальца, я оказался в операционной. Хирурги копались в моих мозгах. Эмоции вновь исчезли, а с ними и возможность осознания, все было как в коме. Один из них, видимо заметив мое очухивание, испуганно отпрыгнул, а другой, не обращая внимания продолжал копаться, из-за чего боль становилось еще более невыносимой. Мозг стал выкидывать отрывки воспоминаний, словно сломанная машина. На первом отрывке, я держал маму за руку, прыгая весело вприпрыжку и говоря какую-то белиберду забавы ради (ох, уж это детское ребячество!). На втором, мы уже стояли на крыльце кого-то дома, который находился далеко от города и вдруг, гигантский грибок белого взрыва обелил все до чего добрался, начиная с домов и заканчивая лесами и речками. На третьем, мама с улыбкой идет в какую-то камеру, куда впускают красный газ. В четвертой, мужик с белой рубашкой и черным, длинным галстуком (возможно, это мой папа, потому-что я не видел его с самого детства), стреляет из автомата по обезумевшим хирургам, которые вооружились длинными, сверкающими скальпелями, но из-за слабости его отбрасывает в сторону и полоумные врезаются ему в глотку. И наконец, на пятом отрывке, я сплю в кроватке вместе с любимой, лицо которой напрочь вылетело из памяти, а та, достав откуда-то нож, пытается вырезать мне глотку, но я успеваю отскочить и убежать в коридор. После всех фокусов, мозг отключился.

…Кружились кольца быстро, отливали светом. Соединились они резко и растянулись, образуя огромный знак бесконечности. Он отливал еще более ослепительным светом, образуя вокруг световую площадку, которая все наращивала, увеличивала свою мощь, разгоняя черноту…