Архимаг

Гай не был ни тупым, ни дураком. Он был ийром. Мышление ийров сильно отличается от человеческого. К примеру, они просто физически не терпят ложь, и вообще не знакомы с таким понятием. Причем ийры не способны на ложь ни в каких ее проявлениях — они не могут ничего выдумать, не в состоянии понять метафору, не могут строить гипотезы. За всю историю своего существования их цивилизация не создала ни одного художественного произведения, за исключением строго документальных. В мире людей подобный недостаток сильно осложняет жизнь, но у ийров это считается нормой. Конечно, Гай знал о том, что люди могут «говорить о том, в чем они не полностью уверены», но относился к этой информации примерно так, как мы относимся к рассказам о снежном человеке. Нет, он не сомневался в этом: ийры не позволяют себе верить услышанному. Они автоматически предполагают, что и все остальные врать не умеют. Однако сам белобрысый пришелец не мог убедиться в этом до сегодняшнего дня, а значит, считал это маловероятным. Ийры не могут лгать, но их порой удается ввести в заблуждение ошибочной информацией.

— Так что случилось с твоей машиной? — весело переспросил шофер.

— Ничего, — холодно ответил Гай.

Он не солгал. У него не было никакой машины, а значит, с ней и не могло ничего случиться.

— Как же — ничего?.. — недоуменно покосился на него шофер. — Я же сам видел!

— Это не моя машина, — поразмыслив, сообщил Гай. Шофер хотел еще что-то спросить, но, покосившись на отрешенную физиономию незнакомого попутчика, передумал. Вместо этого он наконец-то нашел какую-то музыкальную станцию. Из динамиков донеслись звуки веселой польки.

Гай невольно поморщился. Слух ийров отличается от человеческого, и большая часть нашей музыки воспринимается ими примерно так же, как нами — скрип ножа по стеклу. Кстати, остальные их чувства тоже совсем не похожи на наши. Они видят дальше и точнее людей, но совершенно не различают цвета, воспринимая мир исключительно в черно-белой гамме. Что же до таких чувств, как обоняние, осязание и вкус, то они у ийров отсутствуют вообще. Ийр не способен отличить на ощупь комок снега от раскаленного уголька. Зато у них есть иное чувство, недоступное нам, — восприятие электричества. Ийры ощущают движущиеся потоки электронов, поэтому любой ийр легко отыщет севшую батарейку, закопанную в землю на глубине десяти метров.

Минут через сорок грузовик затормозил на окраине бельгийской столицы. Водитель жизнерадостно хлопнул в ладоши и провозгласил:

— Приехали, приятель! Гони монету, и разбежались!

— Куда гнать? Кто разбежался? — переспросил Гай. Метафор ийры также не понимают.

— Ну что, не ясно? — Водитель поскучнел. — Ты у меняв машине ехал? Ехал. Бензин мой тратил? Тратил. Музыку мою слушал? Слушал. Надо платить. Пятерки мне хватит, — закончил он.

Вообще-то, когда такая вот на первый взгляд дружеская услуга неожиданно превращается в платную, это всегда выглядит очень некрасиво. Однако данного человека подобные мелочи мало беспокоили. Денежную бумажку он предпочитал всем вопросам морали, вместе взятым.

Гай сидел с довольно глупым видом, пытаясь вникнуть в тираду водителя. Он провел в этом мире каких-то полчаса, но уже осознал, что практически ничего не знает об этих загадочных существах — людях. Особенно его удивила цепочка вопросов и ответов. У ийров не принято отвечать на вопрос, который сам же и задал.

— Что ты хочешь? — наконец решился уточнить он. Будь у него хороший запас энергии, он бы даже не пытался установить с этим человеком какое-то взаимопонимание, а попросту поджарил бы его, но всего электричества Гая сейчас хватало на не очень крупного кота. В лучшем случае — ребенка лет шести.

Шофер разочарованно покачал головой и смерил Гая взглядом. В своем нынешнем обличье ийр выглядел довольно хлипким, поэтому водитель, уже не тратя времени на разговоры, начал бесцеремонно обыскивать его карманы. Гай не сопротивлялся, безуспешно стараясь понять, что делает этот человек. Ни о чем подобном он не слышал, когда изучал людской род.

— Ага! — торжествующе произнес шофер, вытаскивая бумажник убитого владельца «форда». — И нечего было дурачком прикидываться…

Содержимое бумажника его вполне удовлетворило. Впрочем, он не стал особо в нем копаться. Мужик все же не был грабителем, поэтому ограничился одной единственной купюрой достоинством в десять евро, а остальное сунул в бумажник и запихнул его обратно в карман Гая.

— Вот и все! — весело улыбнулся он, открывая дверь. — Пока, приятель!

Оставшись стоять на тротуаре, Гай недоуменно глядел вслед удаляющемуся грузовику. Потом он достал бумажник и открыл его, не понимая, что это за штука и чем она так заинтересовала того странного типа.

В бумажнике лежали водительские права, пара неоплаченных счетов, чек за покупку кофеварки, блокнотик с десятком фамилий и телефонов и, разумеется, деньги.

Около двадцати купюр общей суммой примерно в сотню евро. По большей части мелочь.