Архетипы и коллективное бессознательное

⁶⁰ Анима верит в καλòν κάγαθóν, «прекрасное и доброе» – первобытное представление, возникшее задолго до открытия конфликта между эстетикой и моралью. Понадобилось более тысячи лет христианского дифференцирования, чтобы прояснить весьма простую вещь: добро не всегда прекрасно, а прекрасное совсем не обязательно доброе. Парадоксальности сочетания этих идей древние уделяли столь же мало внимания, сколько и представители первобытных племен. Анима консервативна, она отчаянно цепляется за нормы и уклад жизни, присущие древнему человечеству. Она охотно выступает в исторических одеждах, причем особенно благоволит нарядам Греции и Египта. В этой связи следует упомянуть классические описания анимы Райдера Хаггарда и Пьера Бенуа. «Гипнэротомахия Полифила»[31] и «Фауст» Гёте одинаково глубоко погружаются в античность с тем, чтобы найти «le vrai mot» для такой ситуации. Полифил вызвал к жизни царицу Венеру, Гёте – Елену Троянскую. Чудесное изображение анимы в эпоху бидермейера и романтизма предложила Анисла Яффе[32]. Тем, кто хочет знать, что происходит, когда анима появляется в современном обществе, я горячо рекомендую роман Джона Эрскина «Частная жизнь Елены Троянской». Она не лишена глубины, ибо на всем живом лежит отпечаток вечности. Анима существует по ту сторону всех категорий, поэтому способна обходиться без обвинений и хвалы. С начала времен человек с его здоровым животным инстинктом пребывает в борьбе со своей душой и ее демонизмом. Если бы душа была однозначно темной, это было бы просто. К несчастью, это не так, ибо анима может представать и как ангел света, как психопомп, указывающий путь к высшему смыслу, как нам известно из «Фауста».

⁶¹ Если столкновение с тенью – это «творение подмастерья» в процессе индивидуального развития, то встреча с анимой – «шедевр мастера». Связь с анимой – проба мужества, испытание огнем духовных и моральных сил человека. Не следует забывать, что, прикасаясь к аниме, мы прикасаемся к психическим фактам, которые ранее были недоступны, ибо всегда находились «за пределами» психической сферы в форме проекций. Для сына анима скрыта во всесилии матери; иногда эта сентиментальная связь сохраняется на протяжении всей жизни и оказывает пагубное влияние на его судьбу как взрослого мужчины. С другой стороны, она может подвигнуть его на самые смелые деяния. Античному человеку анима представлялась либо как богиня, либо как ведьма; средневековый человек заменил богиню Царицей Небесной и Матерью-Церковью. Десимволизированный мир протестантов сперва породил нездоровую сентиментальность, а затем вызвал обострение морального конфликта, который, в силу своей невыносимости, привел к ницшеанскому «по ту сторону добра и зла». В цивилизованном мире это состояние проявляется в неустойчивости брака. Американский уровень разводов уже достигнут, если не превзойден, во многих европейских центрах; это доказывает, что анима проецирует себя на противоположный пол, тем самым давая начало в высшей степени сложным взаимоотношениям. Данный факт, главным образом из-за своих негативных последствий, способствовал развитию современной психологии, которая в своей фрейдистской форме лелеет убеждение, что основной причиной всех расстройств является сексуальность – точка зрения, лишь усугубляющая уже имеющийся конфликт[33]. Налицо смешение причины и следствия. Сексуальные нарушения никоим образом не являются причиной невротических сложностей, но представляют собой патологические следствия дезадаптации сознания, когда оно, например, сталкивается с ситуациями и задачами, к которым не готово. Такой человек просто не понимает, что его мир изменился, не знает, как к нему приспособиться.

⁶² И в случае тени, и в случае анимы недостаточно просто иметь о них представление и размышлять о них. Невозможно осознать их содержание через чувствование или присвоение чувств других людей. Бесполезно заучивать наизусть список архетипов. Архетипы – комплексы переживаний, которые обрушиваются на нас подобно судьбе. Их влияние ощущается в наиболее интимной части нашей жизни. Анима является нам не как богиня, но, возможно, как авантюра в интимно-личной сфере или, быть может, как смелое начинание. К примеру, когда уважаемый профессор лет семидесяти внезапно бросает семью и женится на двадцатилетней рыжеволосой актрисе, мы понимаем, что боги выбрали себе очередную жертву. Так проявляется могущество демонического в нашем мире. Еще не так давно покончить с этой молодой дамой не составляло труда – достаточно было объявить ее ведьмой.