Архетип и символ

Фрейд открыл вытеснение в качестве одного из главных механизмов возникновения невроза. Подавление ставит перед сознанием проблему морального выбора, тогда как вытеснение есть довольно-таки имморальная «склонность» для избавления от неприятных решений. Подавление может вызвать беспокойство, конфликт, страдание, но обычно почти никогда не вызывает невроза. Невроз — это замещение оправданного страдания. Если исключить «статистического преступника», остается обширная область низких качеств и примитивных склонностей, принадлежащих психической структуре человека, который куда менее идеален и более примитивен, чем нам хотелось бы. У нас есть некие идеи о том, как должно жить цивилизованное, воспитанное, или моральное существо. Иногда нам удается соответствовать этим амбициозным ожиданиям. Но природа неравномерно наделяла своих детей дарами. Есть люди, которые могут себе позволить жить пристойно и респектабельно, т.е. у них не видно никаких явных прегрешений. Либо грехи у них малые, если они вообще грешат, либо грехи скрыты даже от собственного сознания. Мы снисходительны к грешникам, не осознающим собственных грехов. Хотя закон иногда наказывает бессознательность, практика церковной исповеди относится только к деяниям, которые вы сами соединяете с чувством греховности. Но природа не столь снисходительна к бессознательным грешникам. Она наказывает столь же сурово, как если бы они совершали сознательный поступок. Как заметил однажды старый благочестивый Драммонд, мы видим, что у высокоморальных людей, не сознающих, что у них есть другая сторона, развиваются особая раздражительность, адски злобные настроения, которые делают их невыносимыми для родственников. Слава об их святости может расходиться далеко, но жизнь со святыми может вызвать у менее одаренных морально индивидов комплекс неполноценности или даже дикий взрыв аморальности. Подобно интеллекту, мораль является даром. Вам не вогнать ее в систему, где она не произрастает естественным образом — так вы можете только отравить ею все остальное.

К несчастью, человек в целом, без сомнения, хорош куда менее, чем он о себе думает или чем ему хотелось бы быть. Каждому из нас сопутствует в жизни Тень, и чем меньше она присутствует в сознательной жизни индивида, тем чернее и больше эта Тень. Если нечто низкое осознается, у нас всегда есть шанс исправиться. Более того, тогда оно находится в постоянном контакте с другими интересами и может благодаря этому постепенно перемениться. Но если это низкое вытеснено и изолировано от сознания, то его уже никогда не исправить. Кроме того, в момент, когда мы не отдаем себе отчета, оно способно прорваться наружу. За этот бессознательный сучок цепляются все наши самые добрые намерения. Мы несем в себе наше прошлое, а именно, примитивного, низкого человека с его желаниями и эмоциями. Лишь приложив значительные усилия, мы можем освободиться от этой ноши. Если дело доходит до невроза, то мы неизменно сталкиваемся с сильно увеличившейся Тенью. И если мы хотим излечить невроз, нам нужно найти способ сосуществования сознательной личности человека и его Тени.

Это очень серьезная проблема для тех, кто либо сам относится к данной категории, либо обязан помогать другим. Простое подавление Тени столь же малоцелительно, как обезглавливание в качестве средства от головной боли. Разрушение морали тоже не поможет, ибо оно было бы убийством нашего лучшего «Я», без которого и Тень лишается смысла. Примирение этих противоположностей является важной проблемой, ею занимались даже в античности. Так, мы знаем о легендарной личности II в. н.э. Карпократе—гностике [81], что слова «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» он толковал следующим образом: противник есть человек плотский. Так как живое тело является необходимой составной частью личности, текст следует читать так: «Мирись с собою скорее, пока ты на пути к себе» [82]. Естественно, более здравый ум отцов церкви не позволял им оценить всю изощренность и тонкость этого аргумента, являющегося, с современной точки зрения, необычайно практичным. Он был также опасным и таковым по-прежнему является — самой жизненной и самой щекотливой проблемой цивилизации, забывшей, почему жизнь должна быть жертвенной, т.е. приноситься в жертву идее более высокой, чем человек. Человек может претерпеть тяжелейшие испытания, если он видит в них смысл. Вся трудность заключается в создании этого смысла. Таковым должно быть естественным образом возникшее убеждение, а самые убедительные изобретения человека — дешевые поделки, которые неубедительны в сравнении с его желаниями и страхами.