Арх

Морис встретился с Ачкохтли и с Чимолли. Они поделились своей радостью, в их колонии появились первенцы. Это была хорошая новость для него. Значит, их вид не растворится во времени, и они смогут передать свои знания новому поколению. В очередной раз поблагодарили его и землян за помощь, со своей же стороны Морис попросил у них разрешения на то, чтобы миротворцы основали на их планете дипломатический корпус для поддержания связи и для изучения их культуры. Уеманы сразу же дали согласие.

Он пробыл на планете еще несколько недель, побывал на окраинах. Кругом останки зданий, мостов, в некоторых местах остались стоять высокие шпили, уходящие далеко в небо, их время не потревожило, они все так же величаво смотрели ввысь, устремив взор к звездам. Что это, и зачем они тут? Тут было много непонятного, он не был техником и старался понять смыл чутьем, чем основываться на технические данные, ведь технические знания землян порой кардинально отличались от знаний других цивилизаций, поэтому и приходилось просто фантазировать, что это и зачем.

Через две недели Морис покинул планету уеман и вернулся на Землю. Переброской научной станции займется Иона. Все станции строились по стандартному циклу: на первом месте безопасность, зацикленность в жизнеобеспечении. Ведь никто не давал гарантии, что новый челнок прилетит через неделю, а планета уеман агрессивна для организма человека, он там не сможет жить без оборудования. Готовилась команда исследователей.

Миротворцы стали понимать, что расширение границ в Галактике упирается в кадры, поэтому был сформирован первый галактический институт, где изучались науки контактов, психологии, языка, анатомии, биологии и все то, что так или иначе связано с иными цивилизациями, включая и военное дело, как перспективу безопасности. Институт финансировался не только миротворческим орденом, в нем активное участие принимали страны, которые не хотели остаться на задворках, хотели иметь свое будущее. Конечно же, не обошлось без наездов и скандалов. Требовали, чтобы институт был в Америке, а китайцы требовали, чтобы был у них. Но решающее слово все равно осталось за орденом миротворцев.

Были разработаны новые технологии по управлению гравитацией. Теперь можно было строить очень большие платформы. Так, у города Мила, всего в пяти километрах от берега, висел в воздухе первый научный комплекс. Его формы были обтекаемые, чтобы снизить ветровую нагрузку. Но после нескольких доработок комплекс никуда не двигался, на дно океана устанавливался датчик, на него ориентировалось гравитационное поле, поэтому он не скользил как ранее. Комплекс имел высоту трех этажей, не считая технического нулевого этажа, у него были также и открытые площадки, где можно было не только гулять, но играть, в хорошую погоду попить кофе и позагорать. Это было самое передовое строение на Земле. Именно в нем и был размещен институт. Все гордились, что могут учиться в столь удивительно плавающем в воздухе здании и изначально постигать науки, неподвластные на Земле. Раз в три дня здание меняло свое месторасположение и сдвигалось в сторону. Это было сделано для того, чтобы та флора, что была в океане, могла полноценно получать свет. Через три дня здание института опять смещалось. И так шесть раз, а после начинало свой путь по кругу.

Таким образом планировалось запустить около восьми подобных сооружений и разместить из безопасности на разных высотах, чтобы, если откажет якорь относительно датчика в океане, и здание плавно поплывет в сторону, то чтобы они не столкнулись, а разошлись на безопасном расстоянии друг от друга. У каждого была своя разрешенная высота полета.

Еще на стадии строительства провели испытание. Плавающий институт прошел проверку в шторм, однако при экстренной ситуации он мог переместится на сушу и опуститься на землю, для этого были подготовлены три подобных парковки. Эти же парковки использовались как космодром, откуда совершенно бесшумно стартовали челноки, уходя в небо или еще выше к орбите.

Земля менялась и не всегда к лучшему. Во многих больших мегаполисах, где люди раньше жили достаточно свободно, стали образовываться кордоны, которые делили город на конклавы, где мусульмане, где католики, а где свободные от веры. Конфликты зрели и вспыхивали небольшие войны, которые переходили конфронтацию. Тогда в ход шли ультиматумы. Захватывались трассы жизнеобеспечения городов, энергетические станции, мосты и т.д. Города воевали сами с собой. Это было похоже на развитый феодализм. Осталось ввести институт рабов и цель будет достигнута.

Морис смотрел на совершенно разную Землю, на одних и тех же людей, одни стремились к знаниям и творчеству, а другие искали источники страха и ненависти, и тут все подойдет: религия, власть, деньги и политика. В их душах за последние тысячелетия ничего не изменилось, они все те же варвары, только в кроссовках и с крутой техникой. Невежество души – вот их конек.