Аркан общемировых историй

Однако всем все стало понятно, когда прямо над площадью со стороны улицы, где жил Фуллон, пролетело нечто, похожее на переносной фонарик с боковыми ручками, будто оторванными у некоей древней вазы. Могло показаться, что в фонарике жил светлячок, но те голубовато-синие огни света были частями духа Абеляра – одного из главных еретиков Назарийской церкви, обратившегося к Тени. Выпущенный на свободу, Абеляр мог привести большую часть Платинума, если не весь Платинум, к катастрофе. В последний раз подобное случилось двадцать два года назад, когда Фуллон хотел научиться у Абеляра всему, что тот знал, а потому выпустил его – искать Абелярную сферу долго не пришлось, ибо она хранилась в одном из многочисленных тайников Руанидского собора. Тогда всемирной трагедии удалось избежать, ибо вовремя спохватился предшественник Фуллона на посту контрафекта – разрушения ограничились лишь собором (и то, на счастье Текреция и всего города, частично) и ближайшими кварталами: официальная версия звучала как «неизвестной природы подземный толчок». С тех пор про Абелярную сферу никто не слышал – даже был пущен слух о том, что она была уничтожена вместе с духом, а остатки былой силы заключены в иную Сферу величия.

Но на глазах толпы все слухи, связанные с этим мощным артефактом, растворялись в воздухе – более того, когда Гвид схватился за ручки сферы, то все удивились тому, что светится не только жилище Абеляра, но и излишне выделяющийся горб библиотекаря.

Палач, искренне пораженный увиденному, спешно снял веревку с шеи Гвида.

Антельм и Гастейн бросили шпаги.

Репортеры буквально визжали от восторга – их камеры, управляемые на расстоянии, жужжали рядом со Сферой.

Мойсбет и Хазир одновременно упали на колени.

– Вот же храриум! – воскликнул кто-то в толпе.

Фуллон пошел бледными пятнами, понимая, что конец близок, но уже для него:

– Ах ты ублюдок…

– Скорее ублюдок – ты. Неужели не помнишь одну из тех женщин, которые оказались в тот злополучный момент в соборе, а? Не будь того взрыва, она была бы жива, а я не был бы горбат…

– Ты не имеешь никакого права ни меня осуждать, ни касаться руками того, чего не понимаешь! – возопил Фуллон.

– Тогда отними то, что якобы принадлежит тебе… – с вызовом произнес Гвид, спускаясь с эшафота и идя навстречу контрафекту.

Никто не понял, что задумал Гвид, но мешать ему толпа не стала.

Прорычав что-то нечленораздельное, Текреций побежал к Гвиду, чуть не столкнулся с ним лбом и схватился за ручки, дергая сферу на себя. И вот тут произошло нечто странное – светящийся горб Гвида стал стремительно уменьшаться в размере, передавая энергию сферы через руки, в то время как держащийся за «лампу Абеляра» Фуллон старел буквально на глазах, громко крича от внутренней боли.

Когда Гвид передал весь свой «горб» Текрецию, он отпустил сферу и стал осматривать себя – теперь он представал перед жителями Руаниды красивым рослым парнем: разве что одежда в районе спины была основательно порвана, но это была мелочь, на которую толпа внимание решила не обращать.

Старик Фуллон, осознав окончательный проигрыш, бросился вместе со сферой бежать.

– Догнать! Арестовать! Предать анафеме! – кричали люди, понявшие, что натворил явно бывший контрафект.

Антельм подошел к Гвиду, хлопнув по плечу:

– Теперь ты можешь спокойно ходить по Руаниде… Да и занятие сменить, кстати говоря.

– Знаешь, Антельм, я все-таки останусь в соборе. То, что я делаю, помогло не только тем людям, кто искал ответы в книгах библиотеки, но и мне. И главное, что я теперь не чувствую боли.

Гастейн хохотнул:

– Надо бы тоже повышать свой культурный уровень – может, и я найду что-нибудь про свою семью…

– Но почему ты раньше не рассказал про то, что сделал Фуллон? – искренне удивился Антельм.

– А кто бы мне тогда поверил? – пожал плечами Гвид.

– Не поверишь – мы, – сказал Гастейн. – И идея с дуэлью перед казнью была нашей, ибо надеялись оттянуть время – вдруг кто нашел бы что-нибудь такое, что могло тебя оправдать…

– Надеюсь, что реальных дуэлей в Руаниде будет меньше, – улыбнулся библиотекарь.

– Выгоним таких, как Фуллон, из города, и подобных поединков точно не будет! – расхохотался Антельм.

Текреция Фуллона арестовали в тот же день, но на следующее утро в камере не было ни бывшего контрафекта, ни Абелярной сферы. Никто не знал, куда Фуллон мог деться, но в том, что он постарается взять реванш, мало кто сомневался…

«Племянница в кирпичной шкуре»

SteinumStein! Mauer ich dich ein!

Stein um Stein! Ich werde immer bei dir sein…

(Камень за камнем! Тебя замуровываю!

Камень за камнем! Я всегда буду с тобой…).

Rammstein, «SteinumStein».