Аркан душ [СИ]

— Нда… я надеялся, что забудет, — почти интимно дохнул мне в ухо чертов рабовладелец и по-хозяйски положил руку на плечо. Да чтоб ты провалился, ирод, со своими «уместными» жестами и комментариями! То клятвы ему, то… нет, не буду даже обращать внимания, не до него сейчас.

Катюша остановилась в шаге от меня и подняла нерешительные глаза. То есть как нерешительные… скорее испуганно-отчаянные:

— Мам… это Шику. Он теперь мой, — и снова этот взгляд. Интересно, она сама верит, что я прогоню малыша? Или это просто стресс?

В любом случае, я решила, что надо немного разрядить атмосферу, дочь едва на ногах стоит, малыш у нее на руках вообще непонятно в каком состоянии, но вцепился намертво. Как Никитос в меня.

— Ну что сказать… я не ожидала, конечно, что так рано стану бабушкой, — и подмигнула дочери, так глупо, неуместно, когда и я и она напряжены до предела… но ведь помогло! Котенок ощутимо расслабилась и даже почти улыбнулась. — Но раз уж ты так решила, может, дашь малыша мне? Надо посмотреть, все ли с ним в порядке.

За спиной снова фыркнули. Лошадь он, что ли?

— И тебе не противно? — поинтересовался эльф таким тоном, что я даже обернулась, чтобы одарить его возмущенно-недоумевающим взглядом. — Я могу понять, что материнский инстинкт, это свойство низших условно-разумных, заставляет тебя принять существо, в которое вселилась душа твоей дочери. Но чужой детеныш? Другой расы? — пухлые губы презрительно скривились.

Катюшка вздрогнула и прижала ребенка к себе еще крепче, а у меня внутри поднялась волна дикой злости. Ах ты… козел! Расист! Сволочь ушастая!

— Нет, мне не противно, — да, я и таким тоном умею разговаривать! Замораживающе-холодным, без явной злобы, но давая понять все, что думаю о собеседнике. — Это просто ребенок, к тому же это теперь МОЙ ребенок.

— Обычно люди боятся змей, — как ни в чем не бывало пожал плечами ушастый, и в его раскосых глазах среди отблесков догорающего пожара мне почудилась насмешка. — А маги вообще равнодушны к потомству и полностью зациклены на себе. Особенно женщины. Ни одна из магинь не прикоснулась бы к младенцу, тем более чужой расы, даже кончиком ногтя. И тем более не стала бы жертвовать собой. Ты понимаешь, что твои инстинкты делают тебя уязвимой?

Я очень осторожно поставила на землю Никитку, слегка подтолкнула его к сестре — Кукушонок с готовностью протопал пару шагов и обхватил Катюшку за талию. Дочь отчетливо всхлипнула и присела, свободной рукой притянув брата к себе. А сама я так же бережно приняла из ее рук обморочно-расслабленное тельце… как она сказала? Шику? Вот кстати… я же помню, как кровь и ошмётки зверюги летели на нас тучей, куда они потом делись? Я чистая, дочь чистая, Никитос, зелененький малыш… даже обморочный крокодил — и тот словно после глубокой санобработки. Плечо разворочено, занавеска, в которую он был замотан — та почти насквозь в крови, но и только. На нем самом и на одежде — ни пятнышка. И что это было? А, потом разберусь. Если вспомню…

Подхватив зелененького на руки и заглянув в бледное испуганное личико, я улыбнулась малышу и только после этого соизволила ответить эльфу:

— Да, понимаю. Вот только эти же инстинкты делают меня сильнее всех ваших магинь, вместе взятых! — и понимай как хочешь, а мне некогда. У ребенка шок, а еще, мне кажется, он переохладился. Охо-хонюшки… Я же ничего не знаю о физиологии этой расы. Как тут разобраться? В любом случае надо отвезти детей домой, согреть, умыть, накормить, осмотреть. А не лясы точить про инстинкты и магию.

— Не кажется ли господину, что мы здесь слишком задержались? Ваш племянник и ваша собственность устали и замерзли! — это у меня такой сварливо-противный голос? С мужем я в жизни так не разговаривала, а тут прямо не рабыня, а жена-тиранша. Как бы по башке не получить за такие выкрутасы.

Но нет, эльф только хмыкнул что-то неразборчиво-насмешливое себе под нос и эдак выразительно повел плечом. Его устраивает моя сварливость? Или забавляет? Или ждет, гад, когда клятву дам, чтобы потом отыграться?

Да наплевать. Домой хочу. В идеале — по-настоящему домой, чтобы весь этот другой мир оказался сном, но надежды на это мало, так что пока сойдет и эльфийское поместье, в котором есть тепло, еда и вода.

Всю обратную дорогу в паланкине мы даже не разговаривали. Просто сбились в плотный клубок, дети прижимались ко мне, я обнимала их и тихо, чтобы они не заметили, плакала. Маленькие мои, родные… наизнанку вывернусь, но больше ни одна скотина на вас даже косо не посмотрит!

Едва добравшись до теплой, нормально освещенной комнаты, я тут же забыла и про скотин, и про эльфов, даже про главную помесь первого со вторым и то не вспомнила. Никитос, который не иначе как в награду за мои страдания вел себя как идеальный ребенок, получил кружку теплого молока, печенье и мишутку. И отправился в кровать — не спал, таращился сонными глазенками, но обнимал игрушку и лежал тихо.