Аркан

Далее произошла зверская сцена, которую и описывать-то страшно. Подельник по кличке Малый притащил пошатывающегося, очевидно, оглушенного охранника. Рывком поставил того на колени и, оставаясь за спиной, положил свои огромные ладони ему на плечи.

– Где сливки? – хмуро спросил Боб и, не получив ответа, кивнул Малому.

Тот расплылся в садисткой улыбке и резким движением свернул шею охраннику. От хруста ломающихся позвонков у всех похолодело внутри. Бывшее еще мгновение назад живым человеком тело, как-то неуклюже, словно мешок, свалилось набок.

– Ты что делаешь? – завопил Милославский. – Это ж мокруха!

– Где мои сливки? – меланхолично повторил Боб и еще раз кивнул Малому.

Тот с какой-то поспешностью выскочил из комнаты и вернулся со вторым охранником. Не получив ответа на свой вопрос, Боб дал команду психу, и тот свернул еще одну шею.

– Да, вы… да, что… – не мог выговорить Эдуард, тупо глядя на трупы.

– Я скажу, – не выдержал спец. – Все скажу…

– Вот Школьник лучше старших соображает, – зло пошутил Боб. – Ну…

Сбивчивая речь перепуганного специалиста, объяснявшего суть проекта Вольф не очень заинтересовала главаря. Он недослушал и, поморщившись, словно он надоевшей боли, тихо произнес:

– От него мазы нет… Винт, кончай его. Только не следи.

Смерть Школьника была быстрой и какой-то простой, словно и не жил человек вовсе. Словно не прошли годы пока его растили родители, обучали в институте, и он сам воспитывал детей. Все прервалось в один миг. Как и не было.

– Дядя, – устало проговорил, почти прошептал Боб, – у тебя есть шанс поехать за моим ржавьем или остаться тут… С этими.

Бездушные пустые глаза смотрели сквозь Милославского. Директор мучительно соображал, как выкарабкаться из этой дикой ситуации, к которой он оказался абсолютно не готов. Он, планирующий миллиардные операции, не выходя из кабинета, имеющий влияние и знакомства, уверенный в своем превосходстве и силе, вдруг оказался заложником у каких-то бандитов. Кого он набрал к себе в охрану? Эти хваленные «афганцы», стреляющие из любого оружия, и «самураи» разбивающие лбом кирпичи, оказались щенками против обычных уголовников. Вернее, отморозков со справками, которых нужно держать на цепи, а не выпускать на свободу с индульгенцией на убийство.

– Мне нужно позвонить, – судорожно глотая слюну, простонал Эдуард. – Я все улажу.

– Фраер, ты не понял? – главарь жестом остановил Малого, уже протягивающего свои лапы к шее директора, – или едем за моими сливками, или ты ложишься рядом.

– Х-хорошо… едем, – наконец-то выдавил из себя Милославский, надеясь найти решение по дороге.

– Малый, – безразлично произнес Боб, – жлобов в багажник «Мерса», этого посадишь с собой рядом на заднее сиденье. И смотри, чтоб не вякнул. Хилый будет рядом с водилой… Винт пакуй кузнеца в багажник «девятки», поедешь за ними. Встретимся у нашей тачки на проселке.

– А как же… – Эдуард не договорил, замолкнув под холодным взглядом главаря.

– Их в ямку, а с тобой прокатимся, – Боб посмотрел на узкое лезвие своего ножа. – Там место на четверых. Выбирай, или твоего водилу, или тебя с ними.

Бандиты, молча, выполнили распоряжение главаря и сели в машины. Боб исчез незаметно, как и появился. Сидевший все это время рядом с водителем «Мерседеса» сообщник по кличке Хилый, жестом приказал трогаться. Следом медленно поехала старенькая «девятка».

Охранник у ворот важно вышел навстречу, останавливая машины. Он позвонил в офис, чтобы узнать, можно ли выпускать гостей, нет ли у тех долгов. Минутой спустя, получив разрешение, бдительный страж неторопливо распахнул скрипнувшие половинки выкрашенных по весне ворот. Посочувствовав мужикам, которым работа не дает, как следует, отдохнуть на природе, покачал головой и вернулся на пост, где коротал время со стареньким радиоприемником.

Глава XXXVI

Полдень в Москве всегда многолюден и суетлив. Даже приезжие строго повинуются столичному ритму – автолюбители, привыкшие к еще свободным улицам своих городишек, утыкаются в хвост длинных пробок, а пешеходы, обычно степенно прогуливавшиеся по тропинкам своих поселков и приветствующие всех встречных, начинают бег трусцой в потоке вечно спешащих москвичей. И те, и другие похожи на случайных скакунов, прибившихся к огромному чужому стаду, ругаются почем зря, но подчиняются его ритму.

У старого трехэтажного дома с вывеской «Магический салон „Калиостро“» припарковать машину было невозможно. Сидевший вместо водителя, оставленного вместе с охранниками и Школьником в общей могилке одного из подмосковных лесов, Винт ругался на наглых водителей, не уступавших дорогу солидному черному «Мерседесу». Подъехав к чугунной изгороди, закрывавшей маленькую парковку, отвоеванную жильцами старого дома только для себя, он остановился и обернулся к Милославскому, сидевшему сзади, рядом с обладателем зверской стальной улыбки по кличке Малый.

– Погуди своему колдуну. Пусть открывает. Только не тарахти…

Директор «Эмико» уже решил для себя, что сдаст бандитам Рязанова с его золотом.