Аркаимский колдун

Вечером следующего дня лесовики, как бывало обычно, разложили костры и до самой темноты пировали возле них. А затем тихо ушли в темноту и кувыркнулись через нож, оставив одежду и оружие Лапе, Долгопяту и Шушуну, загнавшим в соседний ручей два челнока. И вскоре разношерстная звериная стая из рысей, волков, оленей, медведей, лис и даже куниц помчалась через темные чащобы точно на закат.

И уже к полудню нового дня почти сто хорошо вооруженных лесовиков вышли из леса на прилегающие к Кулому луга, устроив загонную охоту на пасущихся там лосей. Андрей наблюдал за этим, стоя на опушке редкого полупрозрачного осинника, уже потерявшего половину листвы, а заодно с интересом рассматривал славянскую крепость – теперь уже собственными глазами, а не с высоты птичьего полета.

Вблизи твердыня оказалась не так велика, как он ожидал. Большой бревенчатый треугольник со стенами в сотню шагов длиной каждая. Она возвышалась на обрыве у слияния двух полноводных рек, однако особой разницы между укреплениями приречными и луговыми не замечалось. Как в сторону поля бревна поднимались на высоту в четыре человеческих роста, так и над обрывами возвышались точно так же.

От реки до реки напрашивался ров, но защитники то ли поленились, то ли еще не придумали такого оборонительного препятствия. Либо нужды не видели. Вряд ли среди здешних лесов кому-то хоть раз за всю историю мира удавалось собрать армию больше той, что призвал шаман Любый, победитель дочерей голодного демона. А супротив варяжских ватажек или мелких племенных банд город и так являлся непобедимой цитаделью.

Ни рва, ни подвесного моста, ни толковых ворот. Не считать же воротами переносные щиты из жердей!

Зато на выходящем к реке острие треугольника возвышалась широкая башня, на которой, возле бунчука с волчьими хвостами, стоял караульный. Однако вряд ли это сооружение имело особые оборонительные функции. Скорее всего башню возвели просто для красоты.

Под башней лежали ладьи, целых четыре штуки. Что ни говори, но славяне были настоящим народом рек. Без лодок – никуда.

В створках ворот возникло шевеление. Однако горожане их не закрывали, нет. Наоборот – наружу высыпали два десятка воинов и кинулись спасать лосиное стадо.

– Двадцать против ста? – пробормотал Андрей. – С ума сошли?

Правда, среди воинов, одетых в толстые кожаные панцири и пухлые меховые шапки, выделялся один, излучающий слабое сияние. Он размахнулся, метнул копье. Оно размазалось в воздухе темным штрихом и с расстояния почти в две сотни метров пронзило насквозь одного из лесовиков! Ближний славянин дал своему богу другое копье, тот опять откинулся в замахе…

– Проклятье! – Колдун рванул завязки одежды и прыгнул вперед, перекидываясь в кувырке. Иначе он просто не успевал. Мелькнул через поле, целясь светящемуся врагу в горло, прыгнул… Но воин оказался слишком шустрым, пригнулся – и Андрей влетел в толпу славян, раскидав мужчин, словно кегли. Развернулся, снова прыгнул на местного бога. Тот выхватил топорик, тут же рубанул. Волку удалось уклониться лишь в самый последний миг. Железное лезвие с шелестом скользнуло по плотной толстой шерсти на плече, глубоко вошло в землю.

Колдун опять кинулся вперед, к горлу. Враг откачнулся, отступил, оставив топорик, выхватил нож.

Остальные славяне пытались помочь своему богу, тыкали в Андрея копьями, кидали топоры, но все их движения были слишком медленными, вязкими, волк уходил от опасности без усилий. В ходе схватки он перемещался слишком быстро для простых смертных. Их оружие неизменно опаздывало, било в пустоту. Но вот славянский предводитель…

Клыки колдуна прыжок за прыжком клацали в воздухе. Его враг пятился, широко раскачиваясь, и раз за разом пытался уколоть врага в морду. После нескольких таких выпадов Андрей привык к его манере боя и упустил тот миг, когда нож вместо короткого укола пошел широким взмахом и понизу, пропоров колдуну шкуру и плоть под ней. Холодное железо остановили только ребра, да и на тех наверняка осталась глубокая царапина. Волк взвыл от боли, падая набок, попытался встать, но сильный пинок опрокинул зверя на спину. Бог стремительно опустился на колено, левой рукой удерживая колдуна за лапу, вскинул нож, опустил, целясь в сердце. Андрей резко, до хруста в шейных позвонках, вывернул голову, открыл пасть, и запястье врага само напоролось на нижние клыки.