Аркаимский колдун

– Маленький местный бог? – предположил Андрей. – Даже Квасуру не ровня. А уж рядом с Табити ему лучше и вовсе не показываться.

Гости и хозяева встретились на полпути к шатрам, остановились.

Дети барсука были чуть небриты, отчего их головы походили на светлые кактусы: макушки, подбородки, щеки покрывала густая короткая щетина. Одежда выглядела обыденно для здешнего мира: кожаные куртки до бедер, штаны, сапоги. Украшалась только по-разному: у кого шли по груди полоски с бахромой, у кого складывались в руны белые костяные шарики, кто-то ограничился разноцветной вышивкой. Отличались мужчины и оружием: у двоих в петлях на поясе висели палицы, у одного – топор из гранита. Самый старший, лет под пятьдесят, в руке держал странную плоскую палку, по краям украшенную мелкими зубчиками из кремня и обсидиана.

Особняком стоял слабо светящийся старик. Он опирался на высокий посох с маленькой звериной черепушкой наверху, обвязанный разноцветными шнурами, вместо куртки и штанов носил длиннющий сыромятный балахон, опоясывался бечевой, обвешанной множеством мешочков, пахнущих травами и перцем, а на самом балахоне во множестве болтались волосяные косички с ленточками и деревянные резные цилиндрики.

«Шаман!» – всплыло в голове Андрея самое подходящее слово.

Паренек поклонился первым:

– Доброй вам охоты, трудолюбивые дети бобра, плодовитых жен, и да обходят ваши стойбища далеко стороной кровожадные дочери голодного демона! Меня зовут Ченосик, происхожу из рода росомахи. Мы с другом Еундреем сражались со скифами, отвоевали себе свободу и ныне возвращаемся домой. Просим оказать нам честь и принять в дар вот этот нож из нашей добычи. – Лесовик показал медный клинок, вложил его в ножны. – Мы просим о приюте и отдыхе! Не держите зла, коли невольно потревожили дичь в ваших угодьях, и укажите нам путь к нашим кочевьям!

Мужчина с деревянным мечом посмотрел на шамана.

Тот величаво выступил вперед, обогнул гостей, пристукивая посохом, остановился перед Андреем.

– Кровь каких зверей течет в твоих жилах, шаман? – спросил он.

– Я чужак из дальних неведомых краев, – сразу признался колдун. – У меня нет дома в ваших лесах.

– Чужак, а землей нашей пахнешь, – усомнился шаман.

– Давно брожу, – пожал плечами Андрей.

– Оно видно… – Шаман отступил, кивнул мужчинам.

– Благодарим за щедрый дар, храбрые воины! – облегченно вздохнул старший из лесовиков. – Гость в дом, радость в дом! Проходите к нашим очагам, разделите нашу постель, вкусите нашей добычи. Мое имя Медвеух, это старшины кочевья Рурух и Чеког.

– Мы одолели долгий путь, Медвеух, и не знаем, куда вышли после кровавой битвы. – Ченосик передал подарок вождю. – Скажи, где мы находимся?

– Это восточный край земель рода барсука, – ответил мужчина. – До твоего дома отсюда очень далеко.

– Обалдеть, какая точность координат! – буркнул себе под нос Андрей. – Просто джипиэс-навигатор.

– Ты что-то сказал, чужак? – резво повернулся к нему шаман.

– Я спросил, как далеко находится Волга? Или река Итиль, как называют ее варяги?

– Если прямо сегодня пойдешь в том направлении, – указал посохом на могучую сосну шаман, – то ко времени созревания яблок попадешь на ее берег.

– Благодарю, мудрый человек, – кивнул Андрей. – Сперва я провожу своего друга.

– Можешь называть меня Иштымом, чужак. Мне очень жаль, что ты потерял свой истинный род.

– Поверь, Иштым, мне этого жаль еще больше.

* * *

Только в восточном стойбище лесовиков из рода трудолюбивого барсука Андрей узнал, зачем на самом деле людям нужны женщины. Если в мужской компании он знал только три блюда: еда сырая, печеная и жареная, то под меховыми покрывалами чумов гостю удалось отведать и оленину, томленную с грибами и чесноком, и рыбу с морковью и луком среди кусочков камышового корня, и потрошки в лопухах с гвоздикой и горчицей, и… И много еще такого, от чего язык можно было проглотить вместе с угощением, а запах затмевал разум, выветривая все смыслы жизни, кроме чревоугодия.

Спали гости тоже мягко и тепло, благо само строение шатров дарило своим обитателям прохладу во время дневного зноя и тепло прохладной ночью. Эти сооружения вовсе не были однослойными, как приычные вигвамы кочующих охотников. Здешние жилища собирались рядом одно с другим, а затем перекрывались еще одним полотнищем так, чтобы дымовой клапан от каждого очага выходил наружу, а нижняя часть стены пряталась под общей крышей.

Между чумами в шатре хранились многие припасы, вещи, здесь играли дети. И конечно, это было прекрасной тепловой прослойкой между жилыми помещениями и погодой снаружи.

Выглядело сооружение разборным. Но если сей град из жердей и шкур перевозили с места на место – то очень редко.

Уходить из столь гостеприимного дома очень не хотелось – но на пятый день путники взяли себя в руки и двинулись дальше по данному шаманом невероятно точному адресу:

– Если ближе к востоку направление держать, то там, может статься, кто-то о землях росомахи что-то и ведает…

– Пойди туда, не знаю куда, – перевел его совет Андрей, когда они уже удалились от стойбища.