Аркаимский колдун

Далеко в степи внезапно встали на дыбы, зафыркали, закрутились почти все лошади. Половина верховых принялись яростно скакать – да так, что один из степняков сразу выкатился из седла, а двое других удерживались с огромным трудом. Запряженные мерины, хрипя и мотая головами, рывком отвернули с тракта и поскакали в степь.

– Держи!!! – Иритыш первым ринулся на помощь повозкам. Другие скифы последовали его примеру. И вдруг…

Лошадь без всадника кинулась к посланнику богини, вцепилась зубами в плечо, выдернула из седла и резво помчалась в степь.

– Что?! – Ближний скиф, изумленный таким зрелищем, поворотил коня, собираясь кинуться на помощь, но на него яро набросились взбесившиеся скакуны, слитным ударом сбили воина вместе с лошадью и принялись топтать.

Второй степняк на послушной лошади в это время ловил вожжи уносящейся, опасно раскачиваясь, арбы и происходящего позади просто не увидел.

Андрей разгонял возки в разные стороны еще добрый час – так, чтобы собирать их обозникам пришлось бы до ночи, и в итоге степнякам стало не до поисков пропавшего вожака. А спустя два часа к ручью вышла усталая, вся в розовой пене, лошадь и уронила возле воды измученного воина. Плечо Иритыша сочилось кровью, рука обвисла. Никакой опасности он в таком виде не представлял.

– Привет, красавчик. – Колдун сел на травку рядом с ним, расстегнул поясную сумку, выгреб все содержимое. Между мотками ниток, шилом, расческой и огнивом блеснуло серебро. Андрей осторожно извлек свой амулет, поцеловал, повесил на шею. Зажмурился, ощущая слабый теплый укол в сердце и тонкую струйку растекшейся нежности. Они снова оказались вместе – колдун и его Катя. Пусть разделенные тысячами километров и тысячами лет – но вместе, хорошо ощущая любовь и преданность друг друга.

Андрей слабо улыбнулся, открыл глаза, опустил взгляд на тяжело дышащего врага. Покачал головой:

– Передай змееногой дуре, Иритыш, что она выбрала неправильного мальчика для битья. Ведь я пришел к ней с миром. С дружбой, уважением, даже почитанием. А она сделала из меня врага. Сделала собственными руками! Зачем? – пожал он плечами. – Не понимаю. Передай Табити, что скоро мы увидимся с ней снова. Но в этот раз наша встреча ей очень не понравится. В будущем нет змееногих богинь, Иритыш. И теперь я знаю почему.

Он похлопал скифа по груди и поднялся.

Место отошедшего товарища занял Ченосик, молча и деловито снявший с посланника богини пояс, амулеты, все украшения. Стащил сапоги, забрал одежду.

– Пусть тоже голым погуляет, – пояснил он Андрею.

Колдун спорить не стал. В словах недавнего раба имелась своя доля правды.

Семь дочерей демона

Собрались путники быстро. Большую часть накопившегося добра навьючили на примкнувшую к беглецам третью лошадь, поднялись в седла и поскакали вдоль ручья в северном направлении. Впрочем, недолго. Примерно через километр чародей сдвинулся с берега в ручей, пряча в песчаном русле следы копыт, а спустя некоторое время неожиданно повернул лошадей направо, в овражек с галечным дном. Путники промчались по нему до самого верха и двинулись по бескрайней зеленой равнине в сторону восхода.

– Мы куда, Еундрей? – опасливо поинтересовался паренек.

– Если скифы попытаются нас догнать, – ответил колдун, – то будут искать на севере и поблизости от ручья. Кто в здравом рассудке в степь от воды повернет? Посему поедем туда, где искать не станут. Не так много в обозе свободных воинов, чтобы облаву среди этих просторов устраивать.

– А как же мы сами без воды-то, Еундрей?

– Не бойся, я найду, – пообещал чародей. – И называй меня Андреем, в конце-то концов!

Однако пришелец из будущего возложил слишком много надежд на свое умение обозревать землю с огромной высоты – к вечеру он не смог углядеть окрест ни единого водоема, лужи или хотя бы влажного пятна с болотными растениями. Степь, насколько хватал глаз, лежала унылая и однообразная. Только к середине второго дня чародею удалось углядеть небольшой родничок, окруженный сочной зеленой осокой. Через час и лошади, и люди напились вдосталь и дальше двинулись уже по руслу ручья. Рисковать еще раз Андрею расхотелось.

Вечером ручеек слился с несколькими другими и обратился в узкую извилистую протоку. На третий день стал вполне приличной рекой, незаметно раздаваясь с каждым километром, вбирая все новые ручьи и протоки. Направление эта река держала строго на север, словно собиралась в гости к вернувшимся домой беглым рабам.

А затем…

– Вот проклятье! – повел носом Андрей. – Впереди кровь. Затхлая, много. И брошенное мясо. Вороны каркают. Целые стаи. И прочего мелкого зверья собралось изрядно.

Ченосик напрягся, сделал суровое лицо, взял в руку трофейный скифский топорик. Андрей тоже погладил рукоять медного ножа, хотя и понимал, что никакой опасности нет. Запах указывал место, где смерть уже собрала свою жатву и ушла дальше, по другим столь же важным делам.