Аркадия

Последние годы Саннадзаро прожил на вилле Мерджеллина, где на свои средства возвел церковь Санта-Мария-дель-Парто, в которой и был похоронен. Прожив долгую жизнь, поэт скончался 6 августа 1530 г. в доме своей любимой женщины Кассандры Маркезе, которой незадолго до смерти посвятил составленный по образцу Петрарки сборник своей ранней итальянской лирики: сонетов, канцон и мадригалов. Его портреты писали Рафаэль и Тициан, он удостоился надгробия работы Микеланджело, а также славы и поклонения у современников и потомков на несколько столетий вперед. Из многочисленных поэтических посвящений на его смерть приведем замечательный сонет его не менее знаменитого земляка и поклонника Джанбаттисты Марино «Могила Саннадзаро»:

Вот та гора, пещера, камень скальный,
Где прах певца почиет, рыболова,
Близ пастуха из Мантуи благого,
С которым он сравнился песней хвальной.
Ты расточай над урной погребальной,
Кратон, цветы и слезы снова, снова;
Почтен у Арно, Тибра он святого,
А днесь — в пещере темной и печальной.
Представь (о, беспощадные светила!)
Как стонет бриз, прибой вздыхает пенный
Над мрамором счастливой сей могилы.
Здесь лебедь вьет гнездо себе степенный,
Где хладный прах, где лира опочила,
И кружат стайкой скорбные Сирены[7].

III. Аркадия: источники, композиция, форма

«Аркадия» написана прозиметром, т.е. сочетанием стихотворного и прозаического текста в рамках одного произведения. Судя по фрагментам «Сатирикона» Петрония, к этой форме обращались писатели еще в «золотую» эпоху латинской литературы, однако из-за отсутствия сохранившихся образцов мы не можем достаточно определенно судить о ее бытовании в античности. Из прозиметров ранней средневековой литературы следует выделить аллегорическое сочинение ритора Марциана Капеллы «О браке Меркурия и Филологии» (вт. половина V в.) и знаменитый трактат Боэция «Об утешении философией», написанный им в 524 г. в тюрьме перед казнью. Популярность Капеллы и Боэция в Средние века, возможно, способствовала дальнейшему возрастанию интереса к прозиметру. Выдающиеся произведения зрелого Средневековья в этом жанре — «Плач природы» Алана Лилльского и «Космография» Бернарда Сильвестра (XII в.), но влияния на Саннадзаро они не оказали. Первым итальянским прозиметром стала «Новая жизнь» Данте, с которой, можно сказать, начался Ренессанс. Задумав свою повесть как художественный комментарий к сонетам и канцонам, написанным в юности, Данте опирался на провансальские сборники, содержавшие прозаические пояснения к стихам, и в итоге создал, по словам И.Н. Голенищева-Кутузова, «первый психологический роман в Европе после гибели античной цивилизации и вместе с тем лучший сборник лирических стихов высокого Средневековья»[8].

Книгу Данте, конечно же, Саннадзаро хорошо знал, и хотя прямых цитат в тексте «Аркадии» не усматривается, налицо заимствование отдельных стилистических приемов «Новой жизни»: в частности, обычай утаивания имени своей дамы; также обсуждение эклог их слушателями у неаполитанца призвано играть роль комментариев к стихам у флорентийского поэта, что иногда давало возможность Саннадзаро, по примеру Данте, высказывать свои мысли относительно сказанного в стихах (например, восхваление Неаполя после Эклоги 10). Плод зрелого творчества, трактат Данте «Пир» создал традицию художественных комментариев к стихам на почве итальянской литературы и дал впервые на народном языке образец философской прозы, на которую до него пользовалась прерогативой лишь латинская словесность. Традицию Данте закрепил Лоренцо Медичи, создавший незадолго до смерти свой «Комментарий к некоторым моим сонетам». Также, в глобальном ключе, можно увидеть и определенные черты сходства романа Саннадзаро с «Божественной комедией». В центре поэмы Данте поставил самого себя, аллегорическое отображение души человеческой, проходящей путь восхождения из темного леса действительности, через ад, чистилище и рай до высшего духовного блага — созерцания Бога. В центре «Аркадии» также поставлена личность автора, который из лабиринта любовных переживаний вырывается в фантастическую страну блаженных пастухов, но итоговое его возвращение в действительность не соответствует оптимистическому финалу поэмы Данте, может быть, потому, что поиски Синчеро устремлены не к любви божественной, а к любви земной, которую в итоге он и теряет за смертью возлюбленной.