Аркадий Северный, Советский Союз

Этим же летом судьба, наконец, свела Северного ещё с одним видным деятелем одесской подпольной звукозаписи — Станиславом Яковлевичем Еруслановым, встретиться с которым он собирался ещё с прошлого лета. Маклаков давно уже обещал их познакомить. Но не получалось никак: "град с дождём" постоянно мешали встрече с "крутым другом из Одессы". А теперь, поскольку Аркадий уже здесь, то почему бы и не встретиться ему с "Ерусалимом"? По воспоминаниям самого Ерусланова, Северный каким-то непостижимым образом нашёл его на работе "в районе Молдаванки". Гримаса судьбы (впрочем, типичная для советской жизни) заставила тогда Стаса Ерусланова, выдающегося одесского коллекционера и продюсера многих блатных проектов, работать на Молдаванке дворником. И вот как раз в то время, когда Стас наводил чистоту на одной из молдаванских улиц, и состоялась его историческая первая встреча с королём советской блатной песни Аркадием Северным. Которого, кстати, Ерусланову тоже удалось вовлечь в дела коммунального хозяйства Ильичёвского района города Одессы! Как вспоминал сам Станислав Яковлевич, у Северного тогда было всего две копейки в кармане и сильная головная боль. Однако же чувство долга не позволило Станиславу немедленно покинуть трудовую вахту, и он предложил Аркадию, чтоб тот помог ему завершить это грязное дело. А когда с работой было покончено, Ерусланов посадил Аркадия на мотоцикл и повёз к себе. Вот так и осталось на Молдаванке историческое место, где летом 1977 года Ерусланов мёл, а Северный сгребал в кучу. В своё время мы шутили, что там неплохо бы вывесить мемориальную доску. Теперь эта шутка наполнилась горьким смыслом: в июне 2003 года Ерусланова не стало, и его имя и дела уже принадлежат истории.

В дальнейшем Ерусланов с Аркадием обычно встречались на так называемом "Сахалинчике", который расположен не так уж далеко от центра Одессы — чуть больше 15 минут езды от Дерибасовской. Это район Бассейных улиц от 3-го Водопроводного переулка до "Красного креста", ограниченный с восточной стороны огромной дугой железной дороги. Возле неё все улицы кончаются тупиками, и если заехать туда, то никуда уже дальше не попадёшь. Можно только обратно. Потому, наверное, и назвали его Сахалинчиком; но, говорят, ещё и потому, что в XIX веке туда "сгоняли" преступников. Весёлое, в общем, местечко. И застроен этот "край света" был соответственно: типичными для трущобной Одессы дворами, где от ворот по периметру толпятся одноэтажные дома, а во дворе красуются сараи, "летние кухни", и обязательно — общественная уборная. Дополнялся этот милый пейзаж ещё и тем, что Сахалинчик стоит среди Центральной промышленной зоны Одессы. Скорее всего, именно сюда попала С. Г. Калятина, приехав в Одессу по просьбе Дмитрия Михайловича за какой-то записью. Она вообще не поняла, что это такое, и рассказывала потом, что одесские коллекционеры обитают "в каких-то гаражах".

Планы у Ерусланова были большие, но, к сожалению, им по разным причинам так и не суждено было сбыться. Да всё как-то ещё так получалось, что Северный постоянно был не в форме, и от всех многочисленных, по словам самого Стаса, записей осталась только одна маленькая бобина. На которой Аркадий поёт, а, вернее, пытается петь под гитару. Для нас эта запись интересна, пожалуй, только настойчивой просьбой Северного о том, чтобы Маклаков прислал, наконец, в Одессу Женю Фёдорова: "У нас скрипача нет!" Похоже, что Аркадию просто надоело выступать только певцом, и захотелось, наконец, и самому "поучаствовать" в организационной предконцертной суете. Да ещё и с экстравагантностью — выписать себе скрипку из Питера! Трудно же, в самом деле, всерьёз предположить, что в Одессе нельзя было найти скрипача. В городе, где считалось хорошим тоном "учить детей на скрипке"! И Стасу было бы гораздо проще побегать в поисках скрипача по ресторанам, чем платить Жене командировочные. Но, как бы то ни было, до Сергея Ивановича этот отчаянный зов не дошёл, и Женя не приехал. А Ерусланов по этой, или какой-то другой причине, так и не записал Северного с ансамблем.

Чем занимался Аркадий в перерывах между записями, мы можем только догадываться. Судя по всему — тем же, чем и в Питере и в Киеве в свободное от "работы" время. Правда, остались какие-то смутные воспоминания о его выступлениях по одесским кабакам. Дмитрий Михайлович Калятин приводил даже конкретный адрес: ресторан "Приморский". Сам Калятин там, конечно, не присутствовал, но в своё время утверждал, что это был действительно концерт, в полном смысле слова. От кого он это мог услышать? Явно сам Аркадий рассказывал, больше, вроде бы, и некому. Вполне возможно, и было что-то похожее. Ведь записывали же когда-то и Алика Беррисона тоже прямо в ресторане. А Северный мог и прихвастнуть, конечно. Но Коцишевскому такие ресторанные записи были совершенно ни к чему, и он решает сделать хотя бы ещё один концерт с ансамблем. И к концу лета всё было готово.