Аркадий Северный, Советский Союз

Теперь, конечно, мы можем только гадать: сознавал ли тогда Аркадий Северный, что он окончательно выбирает для себя тернистый путь подпольщика? С одной стороны, конечно, должен был сознавать. Сознавать хотя бы то, что кроме подполья петь-то ему больше просто негде! Совершенно ясно, что советская партийная "культура" не выпустила бы его не только на большую эстраду, но даже и на самодеятельную. И не за репертуар даже, а за одну только манеру исполнения. Слишком оригинальных у нас никогда не любили. Да он бы, наверное, и сам туда не пошёл! Ведь хочешь, не хочешь, — пришлось бы петь советские песни. Многие люди, знавшие Аркадия, вспоминают, что он резко отрицательно относился к таким, "краснопёрым" песням — как он сам их называл. И вряд ли бы захотелось ему той двойной жизни, которая в СССР становилась тогда уже почти что нормой, — когда "официально" поёшь, говоришь или пишешь в лучшем случае только то, что можно, а в худшем — то, что нужно. А потом, на кухне, вполголоса — то, что хочется. Но, может быть, Аркадий вовсе и не думал о таких высоких материях. Однако, как бы то ни было, но факт остаётся фактом: всю свою творческую жизнь он связал (вынужден был связать?) с музыкальным подпольем. А уж насколько ему удалось реализовать в нём свой талант — это вопрос весьма сложный и неоднозначный. Там, конечно, не было никакой цензуры, но были свои прелести и заморочки. Сейчас мы не будем на этом останавливаться, но в ходе дальнейшего повествования обратимся к этой теме ещё не раз.

А пока Аркадий Северный просто продолжает делать то, что нравится и ему и окружающим, — петь. Но "петь" и "пить" синонимы отнюдь не для всех, и 8 июля Софья Калятина официально оформляет развод со своим мужем. Причина банальная — постоянные пьянки. Дмитрий Михайлович и раньше любил это дело, а после появления нового "жильца", ведущего к тому же "богемный" образ жизни, всё это постоянно происходит на глазах жены. Кто ж выдержит такое? Софья Григорьевна практически переселяется на дачу в Сестрорецк, а Дима с Аркадием остаются в Питере.

Тем временем, концертная деятельность продолжается. Вскоре после "Буреломовой" ещё одну запись организуют Сергей Иванович Маклаков и его товарищ Владимир Мазурин — радиоинженер, принимавший участие почти во всех записях Аркадия с "Братьями Жемчужными", начиная с самой первой в апреле 1975 года. Но на сей раз это не концерт, а "Творческий вечер популярного ленинградского песенника Аркадия Северного"! Правда, чем же он, собственно, отличался от обычного концерта — знают только организаторы. Состав на этот раз собрался традиционный, без масловских экспериментов, да и без самого Маслова. Северный поёт здесь свои обычные, старые песенки; и "Вечер" этот, пожалуй, более примечателен тем, что Александр Кавлелашвили выступил вдруг от имени уже изгнанного из страны врага народа — Галича! Что это значило в те времена — объяснять не нужно. И ещё: на этом концерте впервые прозвучало имя одной таинственной личности — Тамара-Джан (иногда, правда, её называли и Тамара- Ханум). Дошедшие до нас сведения о ней весьма противоречивы, однако все сходятся в том, что это была, выражаясь современным языком, очень крутая деловая женщина. Об её возможностях достаточно ярко говорит хотя бы тот факт, что один из концертов Северного она снимала на видео! К сожалению, обнаружить эту запись до сих пор не удалось. Но ещё интереснее, пожалуй, то, что именно Тамаре-Джан принадлежит первая "историческая оценка" творчества Аркадия Северного! Разумеется, талант Аркадия был очевиден для всех окружающих (иначе б и не записывали.), и Тамара-Джан говорила об этом, по словам Софьи Калятиной, может быть, только чуть восторженнее других: "Мы все перед тобой земные ничтожества, а ты войдёшь в историю." Но однажды она сказала той же Калятиной то, о чём в семидесятых ни у кого и мыслей не было: "Увидишь, о Северном ещё будут писать книги!" Так оно впоследствии и произошло. Что для многих (да и для нас самих) было весьма неожиданно.