Аркадий Северный, Советский Союз

Он уже имеет собственный опыт удачной оркестровой записи "Братьев Жемчужных". А тут вдруг такой впечатляющий успех только что сделанного концерта его давнего знакомого Аркаши Северного! Причём тоже под ансамбль. И Сергею Ивановичу приходит в голову беспроигрышная идея: совместить игру "своих" музыкантов с пением "блатного маэстро". Особых сложностей в организации такой записи Маклакову ждать не приходится. Только вот место для неё ему опять надо искать где-то по знакомым. И он находит — на этот раз под студию предоставляет свою жилплощадь Дмитрий Калятин. Это имя ещё не раз встретится на страницах нашего повествования. Аркадия с Димой и его семьёй свяжут долгие дружеские отношения, и даже большее. Но об этом мы расскажем позже, а сейчас немного остановимся на неординарной личности самого хозяина квартиры.

Дмитрий Михайлович Калятин, радиолюбитель и музыкальный коллекционер "средней руки", попал в мир бомонда блатной музыки Питера, когда случайно познакомился с Рудольфом Фуксом на пляже в Сестрорецке. Причём, Дмитрий Михайлович ходил на пляж отнюдь не загорать: "Я ставил в приёмники типа "ВЭФ", "Спидола" дополнительные платы, чтоб ловить волны 13 и 16 метров. Это — зарубежные станции, сплошная музыка, "Би-Би-Си", "Голос Америки", — и в этих диапазонах не работали наши глушилки. В те годы транзисторы были в большой моде. Я просёк этот момент. Всю неделю готовил платы, паял. А в воскресенье пройдёшь по сестрорецкому пляжу — за час в кармане стольник… На пляже в хорошую погоду приёмников — море. Я это место называл "еврейское лежбище", а сам город — Жидорецком. Ну, понятно почему".

К рассказу Дмитрия Михайловича мы можем добавить только одно пояснение: Сестрорецк находится на побережье Финского залива, в Курортном районе, считавшемся всегда фешенебельным. И, естественно, что состоятельные ленинградцы, среди которых было немало евреев, предпочитали снимать дачи именно здесь. Рудольфа Фукса тоже нельзя было назвать малоимущим. В Сестрорецке он бывал часто, и вот так однажды и познакомился с Калятиным, во время одной из "торговых операций". Кстати, Фукс тоже называл несчастный город Сестрорецк "народным" именем, но совсем другим: "С Димой я познакомился на пляже в Сестроблядске. Он там приторговывал радиодеталями, а попутно интересовался записями. Зашёл разговор о Северном. У него были записи, но довольно плохого качества. Ну, я ему рассказал немного, что я сам Северного записывал. А потом думаю: он работяга, и Маклаков работяга, сведу-ка я их. И свёл. Так Калятин с Серёгой и познакомились…"

Познакомились и сразу же нашли общий язык на почве любви к музыке, а также, чего греха таить, и к весёлому застолью. Потому вот при подготовке к первой записи Аркадия с "Братьями Жемчужными" Маклаков сразу вспоминает о Диме и звонит ему: "Будем записывать 2-й концерт "Братьев Жемчужных. Хочешь участвовать — вноси "капусту". В общем, по словам Калятина: "Взнос был 50 рублей. Они не определились с местом, и я предложил свою квартиру: мои домашние уезжали на майские праздники на дачу".

А трёхкомнатная квартира Калятина, надо сказать, прекрасно годилась под студию: большая, с минимумом мебели и, к тому же — есть пианино! При таком раскладе вполне можно было стерпеть тот недостаток, что находилась она в Весёлом посёлке, в те времена — глухой окраине Питера.

Таким образом, вопрос со студией решён, а фирменная аппаратура у Сергея Ивановича всегда наготове. Но надо ещё что-то решать с музыкантами. И тут Маклаков решает: не мелочиться! Оркестровая запись с Аркадием Северным должна быть действительно под оригинальный оркестр, а не под квартет, изображающий "эмигрантов". И он приглашает на запись уже весь состав ансамбля из "Паруса"! Музыканты, естественно, охотно соглашаются. Говоря словами Геннадия Яновского — "для обогащения аккомпанемента и для заработка музыкантам". И хотя, по сравнению с предыдущим составом, добавилось всего двое музыкантов — духовики Геннадий Лахман и Виктор Белокопытов, — вся музыкальная концепция при этом поменялась коренным образом. Впрочем, к этому мы ещё вернёмся.

Итак, Аркадий Северный и "Братья Жемчужные". Долгие годы эти два имени будут для многих людей одним, неразрывным понятием. Благодаря затее Маклакова, в творчестве Северного открывается действительно новая, яркая страница. И началось всё это 30 апреля 1975 года. Но сам Сергей Иванович, конечно, ничего пока об этом не подозревает. И вовсе не думает об "исторической значимости" этого дня, когда назначает общий сбор участников мероприятия на Ждановской улице…