Аркадий Аверченко

— Чтобы бросить яркий луч аналитического метода на неясности тогдашней конъюнктуры.

— А зачем?

— Для расширения кругозора и пополнения мозга серым веществом.

— Серым?

— Да. Это патологический термин.

— А зачем?

У нее дьявольское терпение. Свое „а зачем“ она может задавать тысячу раз.

— Лида! Говори прямо: что тебе нужно? Запирательство только усилит твою вину.

Женская непоследовательность. Она, вздыхая, отвечает:

— Мне ничего не надо. Я хочу посмотреть картинки.

— Ты, Лида, вздорная, пустая женщина. Возьми журнал и беги в паническом страхе в горы.

— И потом, я хочу сказку.

Около ее голубых глаз и светлых волос „История революции“ бледнеет».

Этот рассказ, впервые опубликованный в «Сатириконе», впоследствии был включен писателем в сборник «О маленьких — для больших. Рассказы о детях» (1916). Подарив экземпляр этой книги своему приятелю Петру Пильскому, Аверченко сделал на нем надпись: «Если я так люблю чужих детей, то как бы я любил и ласкал своих». Книжке было предпослано такое авторское вступление:
                                          «Вы,
                                        которые
                                 любите их смеющимися,
                           улыбающимися, серьезными и плачущими…
                                     Вы, которым дороги
                         они — всякого цвета и роста —
                                              от
                                еле передвигающихся
                               на неверных ногах крошек,
             с ручонками, будто ниточками перехваченными,
                          и губками, мокрыми и пухлыми, —
                                                до
                                ушастых веснушчатых юнцов
                                   с ломающимися голосами,
                                 большими красными руками
                              и стриженными ежом волосами,
                         с движениями смешными и угловатыми —
                                       для вас эта книга,
                                             потому что
                    большая любовь к детям водила рукой автора…
                                                 Вы же,
                                                которым
                                   ненавистен детский плач,
                      которые мрачно и угрюмо прислушиваются
                                         к детскому смеху,
                      находя его пронзительным и действующим
                                                 на нервы,
                                               Вы, которые
                                    в маленьком ребенке видите
                                      бесформенный кусок мяса,
          в чудесном лопоухом гимназистике — несносного шалуна,
          а в прелестном пятнадцатилетием застенчивом увальне —
                                                      дурака —
                                                         Вы
                                         не читайте этой книги…
                                                       Она —
                                                    не для Вас».

Аверченко действительно очень любил детей и мгновенно находил с ними общий язык. В предисловии к книге «Дети. Сборник рассказов с приложением „Руководство к рождению детей“» (1922) он расскажет о своем секрете: «…с детьми я прикидываюсь невероятно наивным, даже жалким человечишкой, который нуждается в покровительстве и защите. Может быть, в глубине души малыш даже будет немного презирать меня. Пусть. Зато он чувствует свое превосходство, берет меня под свою защиту, и душа его раскрывается передо мной, как чашечка цветка перед лучом солнца».

Писатель с чрезвычайной заботой относился к своим племянникам и племянницам, обожал детей своих друзей… Племяннице петербургского журналиста Аркадия Руманова[10] — Ариадне — он даже посвятил очень смешной рассказ «Разговор в школе» (1922). Аверченко принадлежат замечательные высказывания: «…из всех человеков милей всего моему сердцу дети»; «Моя была бы воля, я бы только детей и признавал за людей. Как человек перешагнул за детский возраст, так ему камень на шею да в воду. Потому взрослый человек почти сплошь мерзавец»; «Всё должно быть логично: Вересаев был врачом — он написал „Записки врача“; Куприн был военным — он написал „Поединок“. Я был ребенком — пишу о детях».

Сохранились фотографии Марии Тимофеевны Терентьевой с Лидочкой и Мишей, сделанные севастопольским мастером Михаилом Мазуром. Следовательно, семья приезжала домой (скорее всего, в отпуск). Не вызывает сомнений то, что Аркадий ездил с ними, и то, что именно с этой, старшей, сестрой у него были самые близкие отношения: они многое вместе пережили. Однако в 1900 году им пришлось расстаться — правление Брянского рудника перевели в Харьков. Аркадию улыбнулась удача: его перевели тоже.

4