Аристотель. Идеи и интерпретации

55. Варрон, О земледелии 1.2.15–16: «Конечно, — сказал Фундан, — пасти стада — это одно дело, а заниматься земледелием — совсем другое, но есть между ними и сходство, ведь правая трубка [авла] отличается от левой, но таким образом, что между ними имеется определенная связь, и когда одна начинает выводить мелодию песни, то другая тут же ей вторит». «В самом деле, ты можешь добавить, — сказал я, — что пастушеская жизнь — это начало, а земледельческая ей вторит, как убеждает нас ученейший муж Дикеарх, показавший в своей Жизни Греции (Graeciae vita) какой она была в самом начале. Ведь в стародавние времена, как он учит нас, люди, ведущие жизнь пастухов, не умели пахать землю, сажать деревья и подрезывать их. Лишь на более позднем этапе обратились они к земледелию. Следовательно, она вторит пастушеской жизни в силу своей вторичности, как вторит левая трубка авла звукам, извлекаемым из дырочек на правой».

56А. Порфирий, О воздержании 4.2.1–9: Начнем с воздержания от употребления мяса у некоторых народов, и эллины пусть будут первыми в нашем рассуждении, так как именно они в этом деле лучшие свидетели. В числе тех, кому удалось кратко, но в то же время точно описать все, что относится к эллинам, находится и перипатетик Дикеарх, который в своем рассказе о жизни Эллады в давние времена говорит, что древние, кои по рождению ближе к богам, были совершеннее по своей природе и вели более достойную жизнь, а потому могут считаться золотым родом в сравнении с теми, кто живет сейчас и состоит из увертливой и обманчивой материи. И они не убивали одушевленные существа. Истинность этого, по его словам, удостоверяют и поэты, которые и назвали их золотым родом [цитируется Гесиод, Труды и дни 116–119]. В качестве пояснения Дикеарх добавляет, что жизнь при Кроносе была именно такая, если признать, что все это на самом деле было и не придумано впустую и, кроме того, если оставить в стороне избыточные мифы и сосредоточиться на естественнонаучных размышлениях. Вполне основательно сказано, что все в то время росло само по себе. Ведь сами люди ничего не выращивали, так как еще не познали земледельческое искусство и, вообще, ни одно из искусств. По этой же причине они вели праздный образ жизни, свободный от трудов, забот и, если будет позволено добавить сюда воззрения наиболее опытных из врачей, то и болезней. Ведь трудно найти предписание, наиболее благотворное для здоровья, нежели избавление от возникновения [непереваренных] остатков[232], а люди в древности сохраняли свое тело чистым. Они не употребляли пищи, которая была сильнее их природы, но только ту, которую их природа могла победить, и в меру, не больше, чем требовалось, так как она была в изобилии, и по большей части принимали ее даже меньше, чем мы посчитали бы достаточным потому, что нам ее не хватает. Они не воевали друг с другом и не знали раздоров. Ведь ни одна награда, достойная подобного раздора, не красовалась перед ними, а потому жизнь их по преимуществу протекала праздно и непринужденно, здоровая, мирная и дружелюбная. И конечно же для будущих поколений, стремившихся к очень многому и испытавших много зол, такой образ жизни казался очень желанным. Простая и приготовленная на скорую руку пища первых людей нашла отражение в поговорке, ставшей популярной впоследствии: «Для дуба достаточно», — изречения, произнесенного, должно быть, первым человеком, изменившим свой образ жизни.

И наступила пастушеская жизнь, когда люди начали приобретать избыточное имущество и управляться с животными, осознав, что некоторые из них на самом деле безопасны, тогда как другие опасны и трудноуправляемы. Тогда они укротили первых и начали охотиться на вторых. В это же время, вслед за такими изменениями в жизни, пришла война. И все это, говорит (Дикеарх), не только наше мнение, но основано на трудах тех, кто основательно исследовал дела древних[233]. Ведь так как обладание вещами теперь имело значение, то некоторые, собравшись вместе и помогая друг другу, посчитали достойным занятием отбирать эти вещи у других, тогда как эти другие люди сочли достойным делом также объединиться и защитить то, чем они обладают. Но время шло и люди постепенно все больше беспокоились о том, что необходимо для жизни, и так наступил третий период, земледельческий.

Вот что говорит Дикеарх, рассказывая о делах эллинов в давние времена, жизнь самых древних людей считая благословенной в том числе и потому, что они воздерживались от употребления в пищу одушевленных существ. Поэтому и войн тогда не было, так как они были далеки от всякой несправедливости. Лишь позже пришла война и соперничество между людьми вкупе с несправедливостью по отношению к животным. Поэтому меня удивляют те, кто осмеливается утверждать, будто отказ от употребления животных в пищу — это мать всех несправедливостей, так как исследования и опыт подсказывают, что как раз убийству всегда сопутствуют жадность, война и несправедливость.