Аристотель. Идеи и интерпретации

²⁰ она вся должна оставаться неподвижной, либо утратит непрерывность (συνεχὲς) и разорвется на части. Однако в том, что полюса обладают некой мощью (δύναμιν), они не вполне правы, так как эти полюса не обладают протяженностью и представляют собой лишь края и точки (ἔσχατα καὶ στιγμάς). Ведь ничто подобное не обладает сущностью, и, кроме того, одно движение не может

²⁵ про исходить от того, что двойственно. Полюсов же, по их представлению, два[83]. Из обзора этих апорий мы можем заключить, что существует нечто, относящееся к природе в целом так же, как земля относится к животным и тому, что движется при их посредстве.

Мифологи, представляющие себе Атланта опирающимся

³⁰ ногами о землю, заложили в историю разумное основание: ведь он стал как бы диаметром (διάμετρον)[84], вращающей небо вокруг полюсов. Это вполне логично, так как земля остается неподвижной. Однако из этого утверждения с необходимостью следует, что земля не является частью мира. Кроме того, сила (ἰσχὺν), с которой воздействует движущее, должна быть равна той силе, которой обладает покоящееся. Ведь имеется определенное количество

³⁵ силы и мощи (τι πλῆθος ἰσχύος καὶ δυνάμεως), благодаря которым покоится то, что находится в состоянии покоя; то же самое верно и в отношении движения того, что движет. Необходимые пропорции соблюдаются в отношении состояний покоя так же, как и в случае противоположных движений. Лишь тогда равные силы перестают испытывать взаимное воздействие (ἀπαθεῖς), так как

^699b избыток (ὑπεροχήν) преодолевается. Поэтому Атлант или иная сила, движущая землю изнутри, не должна толкать (ἀντερείδειν) слишком сильно, чтобы не нарушить стабильное положение земли. Иначе земля переместится из центра и утратит свое естественное положение. Ведь толкающий толкает, а толкаемое отталкивается, причем с равной силой[85]. Он порождает движение в том, что прежде покоилось, и сила, с которой он воздействует, скорее

⁵ больше, нежели меньше или равна той, что присуща неподвижному (τῆς ἠρεμίας). Она больше и той силы, которой обладает движимое, но не порождающее движение. Поэтому необходимо, чтобы мощь (τὴν δύναμιν) земли в неподвижном состоянии была настолько же большой, как и та, которой обладает все небо и то,

¹⁰ что приводит его в движение. Если же это окажется невозможным, то и движение неба какой-либо силой, находящейся в нем самом, также станет невозможно.

IV. Апория возникает и в связи с движением отдельных частей неба, и ее уместно будет рассмотреть здесь, так как она связана с тем, что только что было сказано. Если бы кому-то удалось преодолеть неподвижность земли мощью движения (τῇ δυνάμει

¹⁵ τῆς κινήσεως τὴν τῆς γῆς ἠρεμίαν), то он сместил бы ее относительно центра[86]. Ясно, что сила (ἰσχὺς), порождаемая этой мощью (δύναμις), не будет беспредельной (ἄπειρος), так как земля не беспредельна, равно как и ее вес (βάρος). Вообще говоря, слово «невозможное» (τὸ ἀδύνατον) употребляется в разных смыслах (в высказываниях «невозможно увидеть звук» и «невозможно увидеть людей на луне» смысл этого слова различается; ведь в первом

²⁰ случае звук неизбежно (ἐξ ἀνάγκης) невидим, а во втором они по свой природе видимы, но недоступны для нашего зрительного восприятия[87]). Так вот в отношении неба считается, что оно неизбежно (ἐξ ἀνάγκης) неуничтожимо и нерушимо (ἀδιάλυτον), однако из только что сказанного следует, что это отнюдь не неизбежно. Ведь природа и возможность (πέφυκε γὰρ καὶ ἐνδέχεται) допускают существование такого движения, которое окажется

²⁵ сильнее как той силы, которая удерживает землю в неподвижном состоянии, так и той силы, которая движет огонь и верхнюю сущность (τὸ πῦρ καὶ τὸ ἄνω σῶμα)[88]. Если, следовательно, существуют превосходящие движения (ὑπερέχουσαι κινήσεις), то они разрушат одно другое, если же таковых не существует, то остается возможность их существования (так как бесконечная сила невозможна в той же мере, в какой невозможно бесконечное тело), а вместе с ней существует и возможность разрушения неба. Действительно,

³⁰ что может помешать этому как-нибудь случиться, если это не невозможно? А не невозможно это лишь тогда, когда неизбежно ему противоположное[89]. Но оставим рассмотрение этого затруднения до другого случая[90].

Должно ли существовать нечто неподвижное и внешнее по отношению к движимому, но не являющееся его частью, или же нет? И должно ли это же положение быть обязательно верным и в

³⁵ отношении всего универсума (ἐπὶ τοῦ παντὸς)? Странно было бы, если бы начало движения находилось внутри (εἰ ἡ ἀρχὴ τῆς κινήσεως ἐντός). Придерживающиеся такого мнения одобрили бы сказанное Гомером:

Вам не удастся совлечь на землю с высокого неба
^700аВ высях сидящего Зевса, как бы вы не старались,
Даже если все боги за цепь с богинями схватятся разом[91].