Арийцы

Тем не менее Našili нельзя отнести к числу индоевропейских языков. Различия в склонениях представляются слишком многочисленными. Профессор Сэйс говорил мне, что выглядящие как типично индоевропейские окончания глаголов являются не строго «личными», а, как кажется, иногда использовались безлично, чтобы обозначить первое или третье лицо единственного или множественного числа. Он отметил, что несколько из предполагаемых индоевропейских окончаний глаголов имеют параллели в неиндоевропейских языках, в ванском и даже шумерском. Опять-таки количество достоверно индоевропейских слов и форм в языке хеттов представляется слишком незначительным. Наконец, его синтаксис не похож на тот, который присущ индоевропейским языкам, его структура больше похожа на малоазийские языки.

В настоящее время вряд ли кто-нибудь рискнет заявить, что эти документы XIV века до н.э. написаны на одном из индоевропейских языков, и попытается объяснить различные несоответствия его деградацией, ассимиляцией форм и иноземными заимствованиями. Но тексты из Богазкея на много столетий старше, чем самые ранние письменные памятники, созданные на санскрите или на древнегреческом языке. Язык хеттов отделился от гипотетического первоначального языка ариев гораздо раньше, и, следовательно, греческий язык и санскрит намного сильнее отличаются от родительской речи. Было бы наивным полагать, что настоящий индоевропейский язык выглядел бы столь странно в XIV столетии до н.э. Профессор Форрер высказал предположение, что Nasili мог быть одним из диалектов некоего очень архаичного языка, от которого также произошел и язык праиндоевропейцев. Мне и профессору Сэйсу более вероятным представляется тот вариант, что Našili был искусственным литературным языком, созданным придворными писцами и жрецами. В таком случае арийские элементы, слова и окончания могли быть заимствованы для выражения понятий и отношений, неизвестных в более примитивных малоазийских диалектах, которые представляли собой лишь основу формирующегося языка. Точно так же в него попала и целая группа различных вавилонских терминов. В качестве аналогии можно упомянуть, что в эламитской версии надписи Дария на скале в Бехистуне употреблен древнеперсидский императив astu, поскольку субстантивированные глаголы отсутствуют в малоазийских языках.

Если мы все-таки признаем наличие индоевропейских элементов в языке Каппадокии, то мы должны задаться вопросом, откуда они туда проникли. Обычно ответ заключается в том, что арийский элемент, точно так же как и в государстве Митанни, был только правящей аристократией, а их подданные в массе своей относились к малоазийскому типу. Однако имена хеттских царей — Хаттусили, Дудхалия, Мурсили, Муталлу — не похожи на арийские. Опять-таки хеттские божества не имели арийских имен, хотя профессор Сэйс и отмечал, что в хеттской версии вавилонского мифа о Беле и драконе последний имеет индоевропейское имя Иллуянкас. Какой разительный контраст с правителями Митанни, которые сохранили свои арийские имена и имена своих богов! Династические списки свидетельствуют о том, что династия с неарийскими именами правила у хеттов по крайней мере с 1900 года до н.э., если не раньше. По всей видимости, все правители, упомянутые в документах из архива в Богазкее, принадлежали к представителям малоазийских народов.

Более того, присутствие этого малоазийского элемента можно проследить в Каппадокии с середины 3-го тысячелетия до н.э. В это время в долине реки Галис начали появляться колонии аккадцев, и несомненно, что именно под их влиянием в культуре хеттов и в языке Našili появились некоторые вавилонские элементы. Переписка этих торговцев, так называемые каппадокийские таблички, свидетельствует о наличии в этом районе людей с малоазийскими именами, которые весьма напоминают имена хеттских правителей, — Дудхалия, Бужуя, Ахукар и т.д. В них также около 2000 года до н.э. упоминается Бурус-Хатим, «крепость хеттов». На одной из «каппадокийских» печатей примерно того же времени имеется надпись хеттскими иероглифами. Но никакие арийские названия или имена не встречаются в столь раннее время. В независимости от того, какой народ способствовал насыщению языка Našili арийскими элементами и где он проживал, создается такое впечатление, что его влияние в областях, примыкавших к реке Галис, начало сказываться только после 2000 года до н.э., возможно даже, гораздо позже. Следствием этого стало появление элементов, присущих группе кентум, в пределах государства хеттов после 1500 года до н.э. Как раз в это время склоны Тавра, по всей видимости, и представляли собой своеобразную границу между двумя группами индоевропейских языков — сатем и кентум.

Археологические данные