Арийский миф в современном мире

Интересно, что немало нацистов, включая Розенберга, если и почитали Христа, то лишь как одного из многих «арийских героев». В то же время они противопоставляли его христианской церкви. Ее основателем Розенберг называл апостола Павла, видя в нем фарисея, служившего еврейским интересам, ради которых он будто бы исказил учение Христа (об этом см.: Cecil 1972: 84–85). При этом вслед за Чемберленом и теософами Розенберг доказывал, что Христос не был евреем (Goldstein 1979: 61). Заимствуя много христианских понятий, Розенберг оправдывал это тем, что христианство впитало в себя элементы более древних верований (например, идею Троицы), но в искаженной временем форме (Cecil 1972: 95). В частности, он доказывал, что типичное для христианства изображение вооруженного копьем всадника на коне является не чем иным, как воспроизведением Вотана (Одина), германского языческого бога грозы, ярости и раздоров, получившего некоторую популярность в Германии накануне и сразу же после прихода нацистов к власти32. В частности, восторженным поклонником культа Вотана показал себя Балдур фон Ширак, вождь германской молодежи в эпоху Третьего рейха.

Многие нацисты не шли так далеко, и их устраивала Германская христианская церковь, объявлявшая избранным народом именно немцев и доказывающая, что Христос был послан именно к ним (Alles 2002). Как уже отмечалось, была и попытка создать Движение германской веры, основанной на расовых принципах с элементами германского язычества, индуизма и христианства (Poewe 2006). В целом отношение нацистов к церкви было неоднозначным и противоречивым. У них сложились в целом теплые отношения с протестантизмом и несколько натянутые – с католицизмом. Некоторые нацистские лидеры относились к христианству неприязненно, но другие таких негативных чувств не испытывали. Были среди них и верующие, и атеисты, и неоязычники. Правда, в эпоху нацизма под запрет попал Ветхий Завет из-за своих слишком очевидных ассоциаций с иудаизмом (Conway 1968; King 1982: 1–7; Жуков 2006: 96 – 126).

При этом нацисты активно пользовались германским языческим наследием, включая мифологические сюжеты, ритуалы и символы. Так, 24 июня 1935 г. по приказу Геббельса по всей Германии проходили массовые празднования дня летнего солнцестояния, посвященного языческому богу Вотану. Самыми активными участниками этих торжеств были юноши и девушки из гитлерюгенда. На месте одного из таких празднеств выступал Геринг. Он вдохновенно говорил о «чистой северогерманской крови» и о необходимости возрождения языческих обрядов для сплочения народа (Гофман 1935). А незадолго до того Г. Гиммлер присутствовал на открытии специально выстроенной «каменной галереи» в Заксенхайне, которой суждено было стать местом паломничества и преклонения перед героями-саксами, казненными Карлом Великим (Васильченко 2008: 481–482). В свою очередь скалы Экстерштайна (Вестфалия) с расположенной там небольшой молельней были провозглашены нацистами «германским Стоунхенджем», где якобы в древности совершались языческие ритуалы (Васильченко 2008: 530–559).

Тогда святого Мартина нацисты начали изображать в виде вооруженного мечом Вотана, а святого Георгия и святого Михаила – в образе нордических рыцарей. Розенберг с воодушевлением писал об изучении древней германской символики, открывающем путь к познанию исконных нордических верований и представлений о мире. Впрочем, Гитлера, интересовавшегося главным образом практической политикой, язычество и оккультные представления не вдохновляли, подавляющее большинство нацистских руководителей не относились к этому всерьез, и культ Вотана не привился в народе (Godwin 1993: 52–57; See 2006: 115)33. В конечном итоге единственным религиозным учением, закрепившимся в программе германских нацистов (статья 24), было «позитивное христианство» (Viereck 1965: 287–292; Weissmann 1991a: 57)34.