Ариэль

С чем тут, на Крайнем Севере, нам пришлось больше всего бороться? С холодом и мраком. Ну, от мрака мы только первую зиму страдали. Летом установили ветряки, которые нам дали первую энергию, а с нею и свет. Потом заработала станция подземной газификации, а дальше не за горами и температурная станция — наша главная цель. Теперь света у нас достаточно. А с холодом пришлось повозиться. Нельзя же вести строительство на Крайнем Севере только в короткое полярное лето. Этак и в двести лет всего, что мы затеяли, не выстроишь. Надо было во что бы то ни стало разрешить вопрос о круглогодовом строительном сезоне. Дело как будто и не такое уж страшное. В меховой одежде тепло. Но в ней трудно работать на открытом воздухе. Главное же — руки. В меховых рукавицах неудобно. Это уже не работа — медвежьими лапами. Ну, многие наши рабочие, особенно из пришлых, и снимали рукавицы: в работе, мол, руки не замерзнут. По своей родной зиме, по своим морозам мерили. А тут как прихватит, глядишь — руки и отморожены. — Верховский вздохнул. — Несколько человек так по неосторожности рук лишились. Гангрена — и отрезай пальцы, а то и всю кисть. Конечно, деревянные тепляки мы сразу строить начали. Но дерева не хватало. Тут опять о льде вспомнили. Легонький дощатый или фанерный тепляк водой окатишь — и готово. Тепла не пропускает. А потом и целиком изо льда строить научились. «Завод ледяного литья» открыли. Из тонких листов железа форм понаделали. Водой формы нальешь, на мороз выставишь — готово. Замерзло. Потом в теплое помещение их внесешь, чтобы стенки маленько оттаяли, и вынимай свободно. Вот тебе ледяной столб с пазами. Вот тебе ледяная доска любого размера и толщины. Ледяную доску в паз ледяного столба запустишь, водой прильешь — и спаялось без малейшей щели. Но с водой без привычки тоже истории выходили. Вода на морозе — что огонь. Одному рабочему голые руки облили, они сразу в ледяные слитки обратились. Пришлось осторожно оттаивать. Другого случайно из шланга теплой водой облили. Он в ледяную статую превратился. Хорошо, что лицо не залили. Говорит, даже смеется, ему еще теплей под шкурами стало, а ни рукой, ни ногой двинуть не может. И к земле примерз. Пришлось вырубить его из ледяного пьедестала, в тепляк отнести и там оттаивать.

Понемногу овладели и ледяным производством. За тепляками склады для провианта начали делать. Летом гусей, уток набьем; белых медведей — круглый год стреляй. И в ледяные склады. На ледяных столбах ледяные полки, ледяная крыша, ледяные заборы… С этими заборами курьез у нас вышел. Строили мы их выше роста человека и толщиной в четверть метра. Не должен медведь перелезть (склады наши на окраине стоят). А продукты пропадать начали. Видно, медведи хозяйничали. И освещение электрическое не спасало, даже электротрещотки не помогали. Начали мы следить. И что же вы думаете? Подкапывались медведи. И дышат, и лижут, и скребут когтями лед и в конце концов лаз проделают. Пришлось тогда ледяные стены толще делать и со скатом. Пару медведей подстрелили на месте преступления. Тогда кончилось их мародерство. Все-таки и сейчас еще забредают пришлые медведи, ходят вокруг складов. А здешние нас уж знают. Близко не показываются. Вроде границы теперь у нас: мы их видим, они — нас, а границу они не переходят.

После складов взялись мы за постройку ледяных дорог для аэросаней. Красота! Полтораста километров в час летишь. Стрелою.

— Снегом путь не заметает?

— Да ведь в этих широтах вообще осадков мало. Полотно ледяной дороги несколько приподнято, чтобы снег ветром сдувало. Нет, не мешает снег.

— А мосты?

— Ого! И мосты ледяные. Непременно прокатитесь. Ну, вот. За ледяной индустрией пришла ледяная скульптура. Верочка Колосова оказалась настоящим скульптором. В свободное время она начала изо льда бюсты высекать. Медведя белого сделала. Красота. А я ей мысль подал — сделать металлическую форму. Нашли глины, вылепила она большие бюсты Ленина и Сталина, отлили составную чугунную форму, чтоб не разорвало, и начали изо льда бюсты фабриковать. Теперь эти бюсты в каждом полярном селении, в каждом оленеводческом колхозе, в каждом заповеднике.

Замечателен и ледяной парк культуры и отдыха.

— Парк? — недоверчиво спросил Игнат.

— Парк, — подтвердил Верховский. — И когда только ребята успели соорудить все это?! Забавно. Ледяные фантастические деревья. Ледяные башни. Внутри — ход наверх, а по поверхности конуса, сверху вниз, винтом, спиралью, — ледяная дорожка для санок. Ледяные американские горки, да какие! Съедешь вниз — а там еще несколько километров с разгона мчишься. Катки с катапультами для конькобежцев. Катапульты, конечно, не ледяные. Дворец чудес. Право, настоящий дворец, в три этажа, с залами внутри и затейливыми башенками снаружи! И в каждом зале — причудливые вещи, сделанные изо льда. И статуи, и звери, и даже леса. Мебель ледяная, на стенах барельефы. Электричеством освещается, вечером войдешь — красота. Волшебство. Сказка из «Тысячи и одной ночи». Чудо, которое не найдешь и не создашь в теплых странах.