Арианна и Царство Двух Миров

Как только за ним захлопнулась дверь, мои рыдания вырвались наружу. Я плакала, уткнувшись лицом в подушки дивана. Мне стало жалко себя, что я не могу полюбить снова. Не могу любить того, кого так яростно пыталась презирать. Мне было жалко того мальчика, который не знал любви матери. И того юношу, который так рано столкнулся с предательством отца и возлюбленной. Я перебирала в уме подробности нашего разговора. Почему-то вспомнилось, как мужественный и сильный мужчина стоял на коленях и с нежностью целовал мои руки. А потом, решив, что я согласилась на его предложение, искренне улыбнулся. У него была такая красивая, такая счастливая улыбка.

Я ощутила, что амулеты нагрелись и пульсируют. Повернув голову, обнаружила, что кольцо лежит на столе. Так же, как и розы. Пробормотала заклинание, и через секунду крышка бархатной коробочки захлопнулась, а цветы оказались в вазе на столе. Рыдания мои сделались громче, сердце ныло и болело.

Иногда ты оплакиваешь то, что потерял. А иногда — то, что не успел приобрести, и никогда это уже не будет твоим.

ГЛАВА 7

Никому и никогда не испытать чужую боль, каждому суждена своя.[9]

Собрание классической литературы Темного Царства

Занятия на сегодня закончились, и я собиралась зайти в библиотеку, чтобы просмотреть очередной перечень аристократов Дэва и Аркуса. В глубине коридора различила приглушенные голоса адептов:

— …очевидно, за какие заслуги тебя зачислили в академию.

Я тут же узнала голос старшекурсника Родригеса.

— Заткнись!

Второй голос я тоже опознала — он принадлежал юному адепту Джарвису.

— А то что будет? Побежишь и расскажешь мамочке? Или сразу к будущему папочке пойдешь? О, прости, я забыл. Он же не собирается жениться на твоей матери. Мы слышали, как она его умоляла…

Я различила глухие удары и ругательства и поспешила к месту происшествия. Завернув за угол, на небольшой площадке обнаружила дерущихся Джарвиса и Родригеса. А рядом стояла группа поддержки Родригеса — адепт Брук, студентки Дрейк и Буковски. Хотя Родригес был шире в плечах и имел больше бойцовского опыта, Россиус Джарвис был гибким и подвижным. И он защищал того, кто ему дорог, а значит, становился в драке более опасным. Я уже подбежала к студентам и хотела их растащить, но остановилась, расслышав знакомые надменные нотки:

— Прекратить, адепты!

Через секунду директор Люциус возник перед студентами. Он применил заклинание, потому что юноши молниеносно отлетели друг от друга в разные стороны.

— Родригес! Джарвис! В мой кабинет!

Заметив меня, директор усмехнулся:

— Леди Арианна, какая встреча! Вас я тоже попрошу подняться с нами. Вы слышали разговор адептов. У вас, очевидно, это уже традиция!

Я пожала плечами. Не буду опускаться до комментария на его последнее замечание. Пока мы поднимались в летающем шкафу на мансардный этаж, я обдумывала, стоит ли рассказывать господину Люциусу о разговоре студентов.

Комната старшего Дариуса выглядела так же, как и кабинет лорда Маркуса, только зеркально. Обивка стен была выполнена в сине-фиолетовых тонах, слева — полки с книгами и письменный стол, а справа от входа расположился изящный диван с двумя креслами. Директор жестом предложил мне присесть на диван, сам разместился в кресле, а молодые люди остались стоять у двери.

— Родригес, слушаю вас. — Лорд Люциус приподнял бровь.

Альвес Родригес опустил глаза в пол, насупился и часто задышал, не произнося ни слова. Его левый глаз заплыл, и под ним красовался бордовый синяк.

— Джарвис, ваша версия.

У адепта Джарвиса была разбита губа и виднелся большой кровоподтек на скуле. Россиус Джарвис, в отличие от Родригеса, смотрел директору прямо в глаза. И я с удивлением заметила в его взгляде вызов. Тем не менее он тоже не проронил ни слова.

— Меня интересует причина драки и кто первый начал. Я жду. — Директор Люциус говорил уже без всякой иронии в голосе, и я почувствовала угрозу. — Мы здесь не в игры играем. У нас серьезное учебное заведение. Родригес, насколько я знаю, у вас уже есть один выговор от лорда Маркуса?

Сверля адепта взглядом, он продолжил:

— Делаю вам второй выговор. Надеюсь, помните, что после третьего дисциплинарного нарушения вы вылетаете из академии с черным билетом?

Юноша кивнул, сжав челюсти.

— Джарвис, для вас это первый выговор.

Лорд Люциус посмотрел на студента младшего курса, и возникло некое напряжение. Мне показалось или адепт Джарвис действительно с вызовом смотрел на директора? В светло-карих глазах юноши читалось презрение. Что же могло произойти между лордом Люциусом и первокурсником? Директор прервал затянувшееся молчание:

— Я мог бы воздействовать магически и узнать правду. Но предпочитаю действовать прямыми методами. Я сообщу магистру Шизуке. Всю неделю у вас будут усиленные тренировки — утренние пробежки и спарринги. Если некуда девать энергию, тратьте с пользой. Свободны оба!

И директор махнул рукой, отпуская адептов. Те вышли из кабинета, а я затаилась, ожидая, что лорд Люциус сейчас примется за меня.