Аргументы в обойме

— По номерам что?

— А что может быть? Заехал в гаражный кооператив, почти неохраняемый, снял аккуратненько замок с нужной двери, нашел номера, выбрал те, которые поскромнее, и был таков. Сам Гарин не определит, был ли кто в его гараже.

— Хорошо. Дальше?

— Что дальше? — изобразил удивление Лазарев.

— Как ночь провел?

— А?! Вот ты о чем? Неплохо. Но в подробности, извини, посвящать не буду.

— Сколько спал?

— Пять часов. Это нормально.

— Да, вполне. Бери сумку, а ты, Андрюша — чемодан. Двигайте к машине. Я сейчас подойду.

Старший лейтенант и прапорщик забрали груз и вышли.

Уланов набросил на себя ветровку.

— Ну все, Люда, я поехал.

Она подошла, обняла его и сказала:

— Обещай, что вернешься.

— По-моему, мы об этом говорили не раз.

— Слово дай.

— Слово я уже давал. Да вернусь я, Люда, не беспокойся.

— И звони, как выпадет свободная минутка.

— Тебе, пожалуй, дозвонишься.

— Вечером и утром телефон включен.

— Хорошо, но учти, мы можем находиться в таком месте, где будут проблемы с сотовой связью. Так что если не позвоню, то не делай из этого скоропалительных выводов. Никакой трагедии!

Она крепко прижалась к нему и проговорила:

— И за что я полюбила тебя? Ведь ты же ходячая проблема. Совершенно не семейный человек, а я, идиотка, готова с тобой на край света идти.

— Любят не за что-то. Просто так. Но я пойду, Люда, парни ждут. В Балаеве работы много предстоит.

— Я тебя очень люблю.

— Я тебя тоже.

— Иди! — сказала женщина и отстранила от себя Уланова. — Знай, что я всегда жду тебя.

Роман вышел из квартиры.

Вскоре «Опель» и «Шкода» с местными номерами, держа дистанцию в несколько сот метров, выехали из города, благополучно миновали выездной пост ДПС и пошли к Балаеву.

В усадьбе, расположенной на окраине районного городка, бывший глава администрации оттолкнул от себя любовницу. Он удовлетворился, а то обстоятельство, что женщина хотела еще, его совершенно не волновало.

Она попыталась приластиться к Огурцову, но тот крикнул:

— Все. Больше не хочу. А значит, ничего не будет. Вали в ванную, одевайся и езжай на хату. Там собирайся. Тебя отвезут в Москву, к Артуру. С ним оторвешься.

Молодая женщина бросила одеяло на Огурцова и пошла в ванную. Бывший глава администрации слышал, как она плескалась под душем. Он присел на край кровати, сбросил на пол одеяло. Катька придет и уберет.

Алексей Михайлович встал, подошел к окну, хотел было раздвинуть шторы, но тут сработал сигналом вызова его сотовый.

«Кому это не спится?» — подумал Огурцов, скривился, но глянул на экран мобильника и сразу же напрягся.

Номер абонента был скрыт, а это значило, что звонил Радонский. Но почему в такое время? Хотя на часах уже почти девять.

— Доброе утро, Максим Ильич.

— Доброе ли, Леша?

— Вполне.

— Что у тебя?

— Балласт убрали. Все получилось как по нотам. Приходили «гости», говорили с прислугой. Ушли ни с чем. Из Коринки все собираются уезжать, выставляют на продажу участки. Мы скупим их через третьих лиц.

— Сколько еще продлится эта катавасия?

— Ну, Максим Ильич, вы же знаете, в каких условиях приходится работать.

— Меня это мало волнует, — заявил Радонский. К весне пансионат должен быть готов. Ты это понял?

— Да, я все помню. В мае завоз мебели, оборудования и… торжественный пуск в эксплуатацию.

— Да, ты уж не забывай, для кого предназначен этот пансионат. Любой из этих людей может по макушку вбить тебя в асфальт.

— Я все помню, Максим Ильич. Сейчас возьмем паузу, пока местные разъедутся, потом перебросим технику и людей «Бритиса» в Коринку. Возможно, потребуется дополнительная рабочая сила и, естественно, финансирование.

— Ты только начни. Будут тебе и финансирование и гастарбайтеры.

— Лучше со специальностью строителей.

— Каких получишь, с теми и будешь работать. У меня все. Звонить только в случае необходимости. Удачи.

— До свидания, Максим Ильич. — Огурцов отключил телефон.

В спальню вошла Екатерина, обидчиво поджала губы, собрала свою одежду, разбросанную по комнате, нацепила ее на себя и спросила:

— Ты мне денег дашь?

— Сколько?

— Тысяч пятьдесят.

Огурцов усмехнулся и заявил:

— А ты заработала эти деньги? Поедешь к кавказцу, он тебя всем обеспечит.

— А как же шубка, обещанная тобой?

— Будет тебе шубка, — он достал из кармана брюк, валявшихся в кресле, четыре пятитысячные купюры, бросил на кровать, — а сейчас возьми двадцать тысяч. Хватит.

— Мне надо больше.

— Иди отсюда. Я позвоню Артуру, скажу, чтобы он тебя встретил.

— Но без шубки я не поеду!

— Пошла вон, — заорал Огурцов.

Екатерина схватила деньги, сумочку и выбежала из спальни. Послышались ее торопливые шаги по холлу, хлопок двери, и все стихло.

Он тоже принял душ, побрился, надел чистые брюки, новую рубашку. Потом Алексей Михайлович прошел в кабинет, где его ждали помощник Моренко и начальник охраны Басалай. Их доклады сводились к тому, что происшествий не случилось.

Огурцов позвал горничную. В кабинет вошла женщина лет тридцати, аккуратная, опрятная.

— Кофе на всех! — распорядился босс.

— Что-нибудь еще?

— Пока нет.

— На завтрак будет омлет, Алексей Михайлович.

— Хорошо. Работай.

Горничная вышла.