Аргонавты

Через пару часов нас навестила консультантка по грудному вскармливанию. Она долго говорила с нами и рассказала нам всё о своей семье. Она была из племени пима в Аризоне, вышла замуж за афроамериканца, вырастила в Уоттсе шестерых детей. Всех их она кормила грудью. Одного из ее сыновей зовут Орлиное Перо — сокращенно Игл[78]. Ее мать настояла на проведении церемонии, во время которой Игл научился произносить свое имя на языке своего племени, поскольку «Игл» — имя на языке белых. Ума не приложу, зачем я вам столько рассказываю о своей семье, повторяла она. Ты, вероятно, считывался как мужчина, но мне нравится думать, что у нее возникло подозрение, что в нашем доме — как, возможно, и в ее — был кавардак с идентичностью. В какой-то момент мы сказали ей, что хотим назвать Игашо Игашо. Она выслушала, параллельно давая мне советы о том, как его кормить. Прислушивайтесь к грудям — они подскажут, сказала она. Как только почувствуете, что они полные — бам! — прикладывайте малыша. Уходя, она повернулась и сказала: Если кто-нибудь будет возникать из-за имени вашего ребенка, скажите им, что стопроцентная коренная американка из Тусона и Уоттса дала вам свое благословение.

Позже я выяснила, что пима — это имя, присвоенное племени отама испанцами. Это искаженное или неверно понятое выражение pi ‘añi mac или pi mac, означающее «я не знаю», — фраза, которой члены племени, судя по всему, часто отвечали европейским захватчикам.

Спустя пару месяцев после смерти твоей матери мы получили по почте все ее документы. Однажды днем я села на ящик из-под молочных бутылок возле сарая, чтобы пробежаться по бумагам и понять, что с ними делать. Посреди гор медицинских счетов и угрожающих уведомлений о долгах выделялось несколько листов — со смайликами, цветочными шапками, восклицательными знаками и аккуратными подписями. Документы о твоем удочерении.

При рождении ты получил имя Венди Мэлоун. Может быть, ты пробыл Венди Мэлоун несколько минут или часов. Мы не знаем. Об удочерении договорились до твоего рождения, и на четвертой неделе тебя доставили новым родителям, после чего ты стал Ребеккой Присциллой Бард. Ею ты и был на протяжении следующих двадцати с чем-то лет. Бекки. В колледже ты сделал ленивую попытку переименовать себя в Буч — несмотря на то, что ты — вот умора — не знал, что это слово вообще значит. Отец просто дал тебе такое прозвище. Когда ты всё же узнал, что оно значит, ты легко мог, представившись, выяснить ориентацию новых знакомых. «Я Буч», — говорил ты, взмахнув длинными светлыми волосами. «Эээ, не совсем», — посмеивались те, кто был в теме. Затем, бросив колледж и переехав в Сан-Франциско, ты переименовал себя в Гарриет Додж (перерождение в духе Джуди Чикаго[79]). После рождения ребенка ты сделал шажок навстречу государственному аппарату и официально закрепил изменения: разместил в газете объявление, заполнил бумаги в суде. (Вплоть до этого момента ты всегда держался в стороне от «государственных дел»: никто не знал твой правильный номер социального страхования, пока тебе не исполнилось тридцать шесть; а еще у тебя никогда не было банковского счета.) В попытке вызвать чувство и или чувство но ты со временем стал Гарриет «Гарри» Додж. Теперь ты просто Гарри, а Гарриет — неприятный, но иногда говорящий сам за себя придаток.