Аргонавты

Я никогда не видел таких коров, и сердце мое возрадовалось. Но тут к ужасу своему я обнаружил, что цепочка из этих девяти коров не кончилась. Новые коровы выходили из воды, и не было перерыва между этими и прежними: еще девять коров вышли на берег, и тоже без быка. Но какой бык пожелал бы таких коров? - Креонт сделал паузу в рассказе.

-- Это были самые безобразные, самые худые, самые истощенные коровы, каких я когда-либо видел. Кожа да кости, а вместо вымени - пустой мешок. Ужасен был их вид. Они еле держались на ногах. Но к своему изумлению я вдруг увидел, как они начали вскакивать на прекрасных, тучных коров, как это иногда делают коровы, изображая быка. После чего эти жалкие уродины стали проглатывать, пожирать, начисто и бесследно уничтожая великолепных, нисколько при этом не пополнев.

На этом сон кончился,- Креонт сделал еще одну паузу.

Я проснулся в сильном поту и в тревоге. И кого бы я ни спрашивал, никто не мог растолковать мне мой сон,- закончил свой рассказ Креонт.

Наступила тишина.

На твой вопрос, Креонт, истолковать сон,- сказала Медея,-я отвечу вопросом. Ты видел, как вылезали из воды коровы - одна за другой, цепочкой, гуськом, сначала упитанные, а потом тощие, без перерыва, без остановки. Что выходит вот так же из вместилища вечности, друг за дружкой, не бок о бок, и нет промежутка между идущими, и нет разрыва в цепи? - закончила свой вопрос Медея.

Г оды! - воскликнул Креонт, подавшись вперед и щелкнув пальцами.

Да,- продолжала Медея.- Не нужно усилий, чтобы сказать, что коровы - это годы, а, может, и месяцы, девять плюс девять. Что касается девяти коров, упитанных и полных молоком, и девяти тощих, то красота и уродство связаны с урожаем и неурожаем.

Она замолчала и широко открыла глаза, уставившись в пустоту.

Будет девять сытых месяцев и девять месяцев голода.

Далее, после паузы, Медея продолжила пророчество.

Коринф погибнет, захваченный племенами иноземцев. Они будут рыскать по домам, грабя и насилуя, богатые станут бедными, а бедные богатыми. Законов больше нет, сын убивает отца, а брат брата, люди смеются смехом смерти. Бог отвернулся, никто не знает, когда полдень, ибо не видно тени солнечных часов, нищие поедают жертвенные дары, царь погиб. Остается только одно утешение, что небо пошлет на землю спасителя,- закончила свое пророчество Медея.

Затем она встала и, молча, ни с кем не простясь, вышла из дворца.

Потрясенный Креонт не смог сказать ни слова.

Будущее, как и прошлое,- это колодец глубины несказанной,- сказал Ясон.- Забудь все то, что тебе сказала Медея, Креонт. Забудь.- И хотел было уйти, но Креонт остановил его.

Задержись, Ясон. Я и моя дочь всегда рады видеть тебя в моем доме. Но впредь, прошу тебя являться в дом без Медеи. Медея не законная твоя жена, и даже вообще не жена: ты развелся с ней в тот миг, когда переступил границу коринфской земли. Мы, коринфяне, не признаем браков эллинов с варварами.

Ясон хотел возразить Креонту, но, встретившись глазами с его дочкой, так ничего и не сказал.

Глава 34 МЕСТЬ МЕДЕИ

Так прошло восемь месяцев. Однажды утром Ясон, обняв Медею, сказал:

Как ни приятно мне чувствовать твои прекрасные руки, Медея, как ни чудесно просыпаться в твоих объятиях, чувствуя, что ты рядом, я должен тебе сказать, что с сегодняшнего дня я покину этот дом и переселюсь во дворец Креонта.

Не спрашивай меня, зачем и почему,- продолжал Ясон.- Знай, что сделать я это должен не для себя, а для вас, не ради карьеры, а ради наших детей.

А как же мы? -так спросила Медея.

Вы останетесь здесь,- ответил ей Ясон,- не бойся, я вас не покину, я буду вас навещать.

Ясон,- продолжала тихо Медея,- по законам Колхиды муж не навещает жену, а живет с ней в одном доме.

Наступило молчание.

Это твое последнее слово? -спросила Медея.

Другого у меня, к сожалению, нет,- сказал Ясон и удалился.

Прошел еще месяц. Однажды утром Медея услышала ликующие крики: «Гимен! Гименей!»

Какая-то свадьба в Коринфе,- подумала Медея и чуть было не упала от страшной догадки, промелькнувшей у нее в голове.

Она выбежала из дома. Навстречу ей бежали сыновья с криком: «Мама, мама! Там на золотой колеснице едет наш отец. Он такой нарядный, такой прекрасный!»

Собрав остатки сил, Медея выбежала на улицу и увидела свадебную процессию. Впереди нее на золотой колеснице ехал Ясон, а рядом с ним - Г лавка, дочь Креонта.

- Проклятье! - крикнула Медея вслед процессии.- Пусть будет медным небо над твоей головой и железной земля под твоими ногами!

У нее подкосились ноги, и она рухнула на землю. Никто в свадебной процессии не услышал проклятия. Но Креонту доложили про ее угрозы, и он, зная ее силу, решил изгнать ее из города.

На следующий день сам Креонт объявил Медее решение: «Ты должна забрать детей и уйти из этого города!»

Медея пала к его ногам и стала просить даровать ей один день, всего один день, ведь ей, варварке, нужно собраться, сообразить, куда ей держать путь, да еще с детьми.