Аргидава

– Спит. А-лав-у! – повторила Макрина и понеслась, ковыляя, переваливаясь на неровных своих крепких ножках. Пробегая мимо незнакомого ей и опасного человека, она остановилась, показала пальчиком вверх, на дом у моста, что-то пробормотала, обогнула встречного опасливо и побежала быстрей, не оглядываясь.

Убежала Макрина, унося с собой то, что Игнат сунул ей в корзинку.

Видение

…Ненастье вернулся в дом свой, в Аргидаву, тихое мирное селение, его убежище. Он чувствовал себя здесь в совершенной безопасности. Отдыхал. Зализывал раны. Тут лечили больных и раненых. Награждали отважных, казнили струсивших. Тут, в Аргидаве, вождь принимал вождей иных племен, чтобы взять в союзники, послов иных держав с данью назначенной. И не в поле принимал или кибитках из шкур. Принимал во дворцах деревянных резных, срубленных умело. Квасом потчевал, хлебом, мясом с солью и медом душистым. И выкупил наконец из плена у лесного вождя Ют, вожделенную принцессу германскую, и жрецов ее.

Он уж который день задумчив был, крутил кольцо Либитины в руках, когда к нему в покои незаметно и бесшумно проникла нянька его Равке.

Пожалуй, только старухе Равке он доверял полностью. Брезговал, кривился, раздражался, когда она появлялась рядом с ним на людях, но наедине он был с ней мягок и даже бережен. Он, безжалостный убийца, вдруг представлял, что Равке когда-нибудь уйдет, и тогда начинало болеть и давить в груди, как же он без нее будет, без няньки, что кормила его молоком своим тринадцать лет в голодные годы одиночества. Когда Младший вернулся с той злополучной охоты, где погиб Зед, глазами швырял он молнии в приближенных, никому не давал подойти, сказать, спросить, посочувствовать. Завидев невдалеке старуху Равке, напряженную как дикая кошка, готовую, если понадобится, защитить своего детеныша, разразился страшными ругательствами в ее непроницаемое лицо с опущенными долу глазами. Но спустя какое-то время бежал в отчаянии к тому самому озеру Гульде, упал на курган, где захоронен был его отец, еще молодой тогда царь, издевательски убитый вождем вандалов. Убитый не в битве, а позорно, взятый в плен, на потеху гостям приведенный на пиршество в знак победы и заколотый в спину уродливым подростком, сыном вождя, слюнявым мерзким горбуном.

Тогда Зед, обняв младшего брата, сидел, спрятавшись в стогу сена, поджидая момента, чтобы украсть коня и бежать. Когда привели отца и поставили перед пирующими на колени, Зед бережно закрыл ладонью глаза Младшему. Затем они отвязали одну из лошадей и верхом под свист и крики умчались из Аргидавы. Вслед за ними понеслись всадники. Летели дротики и стрелы. Зед усадил Младшего верхом на коня впереди себя, прикрыв собой его спину.