Аргентинец поневоле

А так как Педро Хуарец по молодости и глупости уже успел попасть на контроль полиции как «растущий вольнодумец», то и он попал на заметку. Ведь подростку тоже хочется быть этаким всамделишным бесшабашным революционным удальцом, острословом, которому сам черт не брат.

Военная хунта, возглавляемая генералом Онганиа, с ходу показала, что миндальничать не собирается. Под лозунгом «Мой режим — мои правила!» были установлены новые порядки, при которых не оставалось места всяким либералам, демократам и прочим скрытым коммунистам.

Первым делом после переворота, в «ночь длинных дубинок» войска и полиция обрушилась на университеты, жестко карая преподавателей и студентов за вольнодумство. Все кто мог, почувствовав, что дело пахнет жареным, в том числе большинство университетских профессоров, сразу после этой резни постарались эмигрировать. А то все заумное мурло да мурло! Нельзя же так! Это хоть кого разобидеть может.

Интеллигенция хаотично, словно тараканы на кухне, когда неожиданно включили свет, рванула во все стороны. Даже курица без головы минуты две пробегать может, что уж говорить о человеке, который вообще-то «венец природы»! Под эту «утечку мозгов» попал и молодой «юноша бледный с взором горящим» 20 летный Педро Хуарец, недавно окончивший 3-й курс столичного университета Бельграно, на ниве юриспруденции, и явственно понимающий, что пора сматываться из страны. Крутить педали, пока не дали. И как можно дальше.

Надобно заметить, что все латиноамериканцы, чувствуют себя в любой стране Латинской Америки как дома. Все они относят себя к потомкам истинных конкистадоров, выходцев из Испании. Благородных идальго. Джентльменов до мозга костей и до кончиков ногтей.

Так уж повелось, что в начале 19 века, в результате революций, границы бывших испанских колоний устанавливались весьма произвольно. А поскольку всем известно, что хорошо там, где нас нет, то множество жителей новоиспеченных стран, променявших власть испанского короля на власть доморощенных диктаторов всех мастей, в числе которых во множестве были маньяки-уникумы с медицинской точки зрения, долго еще бегали по обоим континентам в поисках нормального места для жизни.

С юга на север и с севера на юг. От техасских Сан-Антонио и калифорнийского Сан-Франциско до чилийских Вельпараисо и аргентинского Буэнос-Айреса. Благо если плыть по морю, то все почти рядом.

Помогало в этом броуновском движении за лучшую жизнь, так сказать, и то, что почти все латиноамериканцы друг другу родственники. Конкистадоров, любителей «съездить по рылу», изначально была лишь малая горсточка, преимущественно из испанской провинции Эстремадура. А массовой эмиграции из Испании в колонии не происходило. Так как пока какой-нибудь свинопас живет в Испании, то он по умолчанию — человек высшего сорта.

А стоит ему с семьей уехать в колонию, то его дети, при рождении вдохнувшие колониальный воздух, автоматически превращаются в креолов — существ низшего сорта. То есть получалось, что нужно жить и рожать детей в метрополии, а в колонии ездить только на время в командировку.

Добавим сюда еще и многочисленные семьи, по десять детей, что были раньше, да приплюсуем почти пятьсот лет колониального периода, отминусуем, что латиноамериканцы категорически не любят вспоминать, что в их жилах так же течет кровь индейцев. За исключением, когда эта кровь по прямой линии течет от правящих домов ацтеков и инков.

В результате получается, что ты можешь всю жизнь пасти баранов с босыми ногами, но покопавшись в своей родословной, перебирая многочисленных родственников, ты вполне можешь найти в прошлом какого-нибудь генерал-губернатора Венесуэлы или вице-короля Мексики. Напомню, что неблагородных испанцев в жизни отчего-то не встречается. Совершенно. Так же как сухой воды или жидкого льда.

Вот и семья Хуарецов всегда утверждала, что через связи с де ла Серна она имеет в активе одного вице-короля Перу, а какой-то из бравых Хуарецов пару лет исполнял обязанности губернатора Гватемалы. Но это моему папаше не сильно помогло. Так как на дворе стоял период фашистских хунт в Латинской Америке. Диктаторы правили в соседнем Уругвае, Парагвае, Боливии. Бразилия и Чили тоже не слишком отставали. Короче, куда ни кинь — всюду клин.

Пришлось молодому Педро в поисках убежища чесать транзитом (мир не без добрых людей) аж до самой Кубы. А поскольку на «Острове Свободы» делать особо было нечего, местным начальникам самим теплых мест не хватало, то его сразу отправили в Советский Союз. На учебу и стажировку. Так как советское социалистическое право и буржуазное право, которое преподавали моему папаше в Аргентине — две большие разницы.

Эх, понеслась душа в рай!

В Стране Советов молодому и шебутному аргентинцу неожиданно понравилось. В отличии от нищей Кубы. На острове Свободы как-то затянулся постреволюционный период. Все с утра до вечера драли глотки на бесконечных митингах, а в результате по итогу получалось, что жрать совершенно нечего.