Арестант особых кровей

Она сдвинула брови и сложила руки на груди. Злится. Очень. И разочарована. Бесполезно ждать, что смилостивится и подойдет меня обнять; она всегда строга ко мне, как, впрочем, и к моим братьям. Но есть ли кто-то еще, кто любит нас так сильно, как она?

— Обвинения сняты, тебе осталось только отработать штраф, — бросила строгая родительница. — С чего такие перемены? Ты договорился с Ларией? Или с кем-то другим?

— Нет бы порадоваться, сказать — какое счастье, сыночек, что ты почти свободен!

— Будь моя воля, я бы тебя еще три года в трудовом поселении продержала, чтобы ты уяснил, что есть такие понятия как «преступление» и «наказание»!

— Лария Дейн здесь, поселилась в этом же отеле, — встрял Неро. — Ты уж, Григо, постарайся не портить с ней отношения… снова. Раз она пошла на мировую, надо этим воспользоваться.

— Вместо того чтобы указывать мне, лучше займись своими отношениями, если они у тебя вообще есть, — отозвался я.

— Я с тобой согласен, — вздохнул брат, обращаясь к маме. — Года три в поселении ему было бы самое то.

— Сколько тебе еще отрабатывать? Когда покинешь Хесс? — спросила она.

— Учитывая, что комиссия определила меня в горничные, а оклад у таких работников мизерный, я здесь застряну месяца на три-четыре при лучшем раскладе. Но вот что я скажу вам: городок этот ужасно уныл, и чувствую я себя почти полноправным гражданином. Имплант еще не вытащили, укольчики ставят, но это не то. То ли дело быть арестантом в трудовом поселении: режим четкий, надзиратели суровые, обеды дрянные, чуть что — приглашают в изолятор… Рома-а-антика!

— А с эо что? Комиссия намекала, с какой отметкой ты будешь освобожден?

— Ты же знаешь, эо мне оставят в любом случае.

— Хорошо, иди работай. Когда будет свободное время, дай знать: мне есть, что еще тебе сказать. И надо решить, как раз и навсегда разделаться с Ларией.

— Разделаться — в смысле убить? Отличный выход. Я за.

Мама осклабилась:

— Заманчиво, но не так, как убить тебя. Ты куда вредоноснее и опаснее.

С этими словами гражданка Регина Малейв прошествовала мимо меня, обдавая холодом. Прежде чем пойти за ней, Неро склонился ко мне и прошептал:

— Ты бы хоть притворился, что раскаиваешься.

— Притворись за меня. Это у тебя хорошо получается.

Брат, качая головой, ушел.

Глава 18

Тана

В лобби отеля я оказалась позже, чем было условлено. Сверившись с часами, мысленно ахнула: на двадцать минут опоздала! Будучи пунктуальным и ответственным человеком, я покраснела от досады и стала выглядывать высокородную госпожу Малейв. Госпожа нашлась быстро. Она сидела на сером диванчике и читала что-то в планшете; в этот раз на ней было лаконичное синее платье, перетянутое на тоненькой талии ремешком, а копна рыжевато-каштановых кудрей была присмирена и убрана в пучок.

Подходя к ней, я ощутила стыд за свой внешний вид. Работая в такси, опрятность тяжело поддерживать, особенно когда заказы так и сыплются: едва успеваешь сбегать в туалет около аэро-площадки, не говоря уже о том, чтобы выделить время на обед. Приходится перекусывать прямо во время полета, и хочешь не хочешь, испачкаешься. Прикрыв рукой пятно на брюках (пролитый на бедро чай так и не отмылся), я подошла к женщине.

— Блага, Регина. Извините за опоздание, меня задержали.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась:

— Да ничего. Всякое бывает. Выглядите уставшей.

— Смена тяжелая. Слишком много заказов.

— Достали? — сочувственно уточнила Регина и блеснула глазами. — Я тоже собираюсь вас подоставать, и мне ничуть не стыдно. Присаживайтесь. Хотите что-нибудь? Чай, кофе, или что-то посущественнее?

— Нет, спасибо. Я еще раз обдумала ваше предложение и…

— И хотите отказаться, — прервала меня гражданка Малейв. — У вас прямо на лбу написано: «НЕТ». Какие же аргументы для отказа вы подобрали? Интересно послушать.

Она по-прежнему выглядела доброжелательной, но я ощутила нотку пренебрежения в ее голосе.

— Аргументы для отказа необязательны, — холодно ответила я.

Регина сунула планшет под мышку и поднялась со своего места.

— А я вот подготовила много аргументов, чтобы вас переубедить… Только вы не прислушаетесь, верно? Уговаривать я вас не собираюсь, хотя мне и жаль, что такая фактура пропадет зря. Ответьте только на один простой вопрос. Вы всех высокородных боитесь, или только Малейвов?

— Не боюсь, а опасаюсь.

— Правда? Между прочим, узоры вашей ауры, милая барышня, тоже складываются в слова: «страшно», «нервозно», «душно». Так что вы все-таки боитесь, а не опасаетесь.

Я напряглась; так и знала, что не надо было соглашаться на встречу. Да еще и какое-то новое, острое ощущение меня пронзило. Это была опасность, определенно, опасность, но к ней примешивалось и нечто другое, нечто вроде предвкушения…

— Не люблю центавриан, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать, и… увидела Найте, одетого в зеленую униформу. Он быстро вышел в лобби; за ним шла какая-то блондинка.

Я забыла, как дышать, оцепенела; энергетические путы, о которых я так хотела забыть, напомнили о себе очень явно.