Арестант особых кровей

Сон, в безразличном царстве которого я пребывала последние месяцы, кончился — я проснулась. Я, Кайетана Скайлер, осуждена на четыре года по десятой статье всесоюзного кодекса, нахожусь на трудовой планете в исправительном поселении общего режима, где-то под моей шеей ограничивающий и отслеживающий имплант, мои способности к психокинезу заблокированы, а старший надзиратель положил на меня глаз.

— Арестантка 3-5-н-10, — промолвила я, принимая реальность.

Глава 2

Найте

— Я вытащу тебя, любимый, — уверенно заявила Лария. — У моего отца связи.

— У моего тоже, — напомнил я.

Лария махнула рукой; на ее движение силовое поле, разделяющее нас, отреагировало нервным голубоватым свечением.

— Да, у твоего папаши есть связи, причем позначительнее, чем у моего, но он и пальцем о палец не ударил, чтобы тебе помочь! Вот уже месяц ты гниешь здесь, на Хессе!

— Я похож на человека, который гниет? — насмешливо спросил я.

— Конечно, нет, ты никогда не сгниешь, — прошептала Лария, не сводя с меня глаз. — Потому что ты никогда не умрешь. Такие, как ты, не умирает. Над такими, как ты, не властно ни время, ни смерть. Ты ведь Найте — бессмертный…

— Я смертный, дорогая. Еще одно твое слово, и я умру прямо здесь, обещаю тебе. Такая концентрация лести смертельна.

Она поджала пухлые губки.

— Ты всегда насмехаешься надо мной.

— Потому что ты слишком меня превозносишь.

— Не могу иначе, — произнесла Лария томно, наклонившись вперед. — Слишком сильно тебя люблю.

Светлая прядь упала ей на лилейную щеку. Гены отца-центаврианина и матери-орионки подарили Ларии эффектную внешность: черные глаза, светлые, почти белые волосы — такой контраст привлекает внимание, а чувственная грация ее движений завораживает. Лария знала, что ее чары на меня не действуют, но никогда не упускала возможности еще раз испробовать на мне их силы.

— Молчишь, — укоризненно проговорила влюбленная потерпевшая. — Чтобы оказаться здесь, я немалую сумму выложила и тысячу бюрократических проволочек прошла. Мог бы и сказать мне что-то.

— Но я ведь разговариваю с тобой, милая, разве нет?

— Нет, не разговариваешь, просто отвечаешь на мои вопросы. Признайся, ты совсем не так равнодушен и насмешлив, каким хочешь казаться. Хватит уже отрицать очевидное: у нас особенные отношения, о нас говорит весь Союз!

— То, что о нас говорит весь Союз, это главное, да? — усмехнулся я, складывая руки на груди.

Лария фыркнула, и силовое поле снова «занервничало». Надеюсь, установка не даст сбой; не хотелось бы оказаться в одном помещении с этой хищницей безо всяких преград…

— Ты просто боишься любить, — с маниакальной уверенностью проговорила она. — Ты не даешь себе воли, не хочешь показаться чувствительным, разрушить репутацию циника.

— По твоим словам выходит, что я неуверенный в себе слизняк, прикидывающийся циником. Так зачем я тебе такой нужен?

— Не ерничай, Найте. Ты знаешь, что я имею в виду. Ты ради меня закон нарушил. Это значит, что я тебе небезразлична. Просто скажи это, хоть раз скажи…

— Могу сказать это хоть тысячу раз. Ты мне небезразлична…

Лицо красотки осветилось.

— … Мне тебя жаль, — закончил я.

— Подлец! — крикнула Лария, и вскочила со своего места. — Упиваешься самим собой! Думаешь, я вечно буду за тобой бегать? Думаешь, я все стерплю? Нет уж, Найте, не дождешься! Ты здесь потому, что залез в мою голову и сделал внушение! Ты мне жизнь испортил, слышишь?

— Слышу, Лария, — поморщился я, — ты производишь весьма громкие звуки.

— Неужели ты не сожалеешь о внушении?

— Сожалею. Что мое внушение убрали, и оно так и не сработало.

— Я просто в восторге от того, как спокойно ты говоришь об этом! Для тебя залезть человеку в голову так же просто, как почистить зубы?

— Нет, еще проще, — возразил я скучающим тоном. — Для внушения не требуется даже пальцем пошевелить.

— Мерзавец!

Глазищи Ларии метали молнии, волосы выбились из прически; не разделяй нас силовое поле, она бы кинулась на меня с кулаками. Так уже бывало.

— Гражданка Дейн, время, — напомнил охранник, вынужденный свидетель этой сцены.

— Ты пожалеешь, Найте! Ты пожалеешь! — пообещала Лария, обжегши меня очами, и вышла из помещения.

Я поднялся со стула, на который меня принудительно усадили — таков порядок встреч с посетителями — и подошел к охраннику. Обычно я не присматриваюсь к персоналу, но отвращение этого охранника было почти осязаемо. Я взглянул в сердитое лицо мужчины.

— Вперед, — мрачно пробасил он и добавил: — Ублюдок.

— Интересно, осмелился бы ты сказать мне это, не будь мои способности заблокированы? — беззлобно поинтересовался я.

— Заткнись.

— Как я могу не подчиниться такому приятному человеку?