Арес

Весь вечер Виктор провел в доме. Ему было о чем поразмыслить. Он оказался в месте, где до этого никогда не был, но, с другой стороны, обладал почти полной информацией обо всем. Замок барона, один из многих в округе, контролировал довольно большой участок земли. Сколько точно, Ролт не знал. Господское семейство было велико, впрочем, как и гарнизон замка. Леди Наура, жена барона Алькерта ан-Орреанта, родила троих детей: двух мальчиков и девочку. Плюс барон усыновил еще двоих мальчиков – детей своих дальних родственников, которые погибли при штурме их замка. Старшему из наследников было около двадцати, а младшему – восемь.

Военная мощь замка состояла из нескольких рыцарей и около двухсот солдат. Ролт не умел считать, но Виктор на основе его воспоминаний прикинул примерное число. К воинам можно было отнести и двух магов, живущих при замке: старого ун-Катора и его ученика ан-ун-Укера. Последний, выходец из знатной дворянской семьи, остался без крова над головой в силу тех же самых причин – нападения врагов. Обычное дело для сурового времени, в котором оказался Антипов. Хотя баронство ан-Орреант входило в состав графства ан-Трапера, налицо имелась феодальная раздробленность в своем самом ужасном проявлении. Сосед мог сражаться с соседом, не обращая никакого внимания на общего сюзерена. Граф иногда был способен остановить бойню лишь одним средством – подвести собственные войска и насильственно «замирить» противников.

Виктора чрезвычайно удивило то, что Ролт, все досконально зная о жизни замка, не владел почти никакой информацией о мироустройстве. Планета называлась Штерак, и вокруг нее вращались солнце и звезды. Вот и все. На этом скудные познания сына лесоруба были исчерпаны.

Антипов даже набросал примерный план своих действий. Он, конечно, интересовался миропорядком, но не настолько, чтобы забыть о самой главной задаче – выяснении того, что произошло. Виктор собирался аккуратно разведать обстановку, может быть, даже собрать больше информации о магах, которых так боялся Ролт. И конечно же нужно было выяснить, почему в местности, где все говорят на тальском языке, в каком-то лесу раздался шепот на древнегреческом. И как раз на той опушке, где студент пришел в себя, обнаружив, что он уже некий Ролт. Виктор прежде полагал, что родная речь в чужом краю означает лицо, с которым можно поговорить, а вот древнегреческая указывает на человека, которого не грех и послушать.

Глава 3

Ларант, верховный жрец Зентела, бога виноделия, торопился на встречу. Он почти бежал. Его белоснежная мантия развевалась при ходьбе, а зеленый шарф из тончайшего шелка упорно пытался слететь с шеи, и Ларант был вынужден придерживать его. Жрец двигался вдоль белых мраморных колонн, увитых виноградом, мимо фонтанов, освежающих воздух мелкими брызгами, мимо служек, согнувших спины в подобострастных поклонах.

Пройдя через анфиладу комнат, жрец подошел к самому важному, заветному помещению в Главном Храме, расположенному за закрытыми деревянными дверьми, покрытыми тончайшей резьбой. Около дверей стояла сар-стража. Трое с двойными мечами за спиной и щитом на руке. Казалось бы, обычный человек не может использовать два меча и щит одновременно, но сар-стража могла, и еще как. Одна рука держала щит, а вторая – меч, как и Длань мага. У некоторых наиболее могущественных сар-воинов Длань могла работать даже с тяжелой палицей, что было предпочтительнее меча. Палица проломит даже зачарованные доспехи, не позволяющие Длани проникать через них.

– Господин! – Охранники поклонились.

Но поклон этот не был глубок. Ларант знал, что там, за дверью, находится их истинный господин. А он, верховный жрец, – здесь так, носитель титула. Главный распорядитель, управляющий в отсутствие истинного хозяина.

Из-за двери доносился чудесный голос. Пение. Ларант знал, кто поет. Издавать такие нежные и звонкие, гибкие и высокие звуки мог только один человек.

Верховный жрец приблизился к двери, и стража распахнула перед ним створки. Войдя, он оказался в просторном помещении. В воздухе витал запах благовоний. Посредине находился еще один фонтан, в котором плавали золотистые рыбки. На бортике фонтана сидел светловолосый юноша. Его прекрасное лицо было неподвижно, а в равнодушных глазах отражалась рябь на воде. Рядом с ним стояла миска с крупным жемчугом, и юноша лениво перебирал жемчужины, доставая их пригоршней и медленно бросая обратно.

Напротив юноши, по другую сторону фонтана находился полный певец Перуча, кастрат, чья развитая грудная клетка вздымалась. Он только что остановил свое пение, которое превосходило по высоте любой из женских голосов, а по нежности – любой из мужских.

– Господин! – Верховный жрец, в свою очередь, согнулся в поклоне.

– Ты заставляешь меня ждать, – бесстрастным голосом произнес юноша. – Я послал за тобой уже давно.

– Простите, господин! Это все бестолковый гонец. Он искал меня в Храме, а я был в купальнях.

– Иди, Перуча. – Юноша взял одну из жемчужин и протянул руку.

Полный певец резво обежал вокруг фонтана, опустился на колени и поцеловал кисть, принимая жемчуг.