Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

«Мы оставили тебе пищи и воды только-только чтобы выжить, и ты не умрешь от голода или жажды, если будешь тратить все это очень бережно. Мы с особым тщанием изучили особенности твоего организма, пределы твоей выносливости. Мы, как предлагал Борл, заблокировали твою способность писать, чтобы ты не смог оставить сообщения. Но не это, конечно, ограничит твои шансы, сведя их к одному из тысячи».

— В чем соль, если вы оставляете мне достаточно воды и еды? Кислород?

— Правильно. Мы забрали твою кислородную систему и заменили ее своей. Она гораздо проще. Видишь эти тринадцать пластиковых контейнеров на столе? Каждый содержит достаточно жидкого кислорода, чтобы его хватало — по самым тщательным расчетам — ровно на три дня, если ты будешь как можно меньше двигаться. Кислород растворен в связующей жидкости, которая сохраняет его в жидком виде, давая возможность испаряться все время в одном и том же точно рассчитанном объеме. Связующая жидкость также абсорбирует продукты дыхания. Ты должен открывать один бак раз в три дня — или если почувствуешь, что тебе не хватает кислорода. Это ощущение может возникать на протяжении нескольких минут раз в три дня.

Но все равно, в чем суть такого решения, недоумеваешь ты. Тринадцать контейнеров, каждый рассчитан на три дня, если расходовать кислород с осторожностью. Вместе получается тридцать девять.

Тебе не приходится задавать вопрос вслух.

«Один из контейнеров отравлен, — думает Камелон. — Это не имеющий запаха газ, который будет испаряться вместе с кислородом. Его хватит, чтобы убить десять человек твоего веса и сопротивляемости с характерным для вас обменом веществ в организме. Без специального оборудования и аналогичных нашим знаний химии найти именно этот бак возможности не существует. Ты умрешь в тот день, когда откроешь его».

— Прекрасно, — говоришь ты. — Но какой же это шанс, если я должен использовать все тринадцать контейнеров, чтобы дотянуть до конца срока?

«Есть очень небольшая возможность — и мы рассчитали ее чрезвычайно тщательно, — что ты сможешь выжить и с двенадцатью контейнерами кислорода. Если выдержишь такой режим и если выберешь правильно, а это один шанс из тринадцати. Сочетание двух этих шансов и дает тебе один шанс из тысячи. Мы улетаем. Мои товарищи ждут меня на корабле».

Он не прощается, ты тоже. Ты провожаешь его взглядом и видишь, как закрывается внутренняя дверь.

Ты подходишь к столу и смотришь на контейнеры с кислородом. Все они выглядят одинаково. Воздуха мало, дышать трудно. Вскоре тебе придется открыть первый. Отравленный? Тот, яда в котором хватит, чтобы убить десять человек?

Может, так будет лучше — если ты сразу же ошибешься и все будет кончено. Яд не имеет запаха; возможно, смерть будет безболезненной. Ты жалеешь, что не спросил об этом; он наверняка ответил бы тебе. Скорее всего, да, безболезненной, — или ты принимаешь желаемое за действительное?

Ты оглядываешься по сторонам. Они не оставили ничего ценного, за исключением тринадцати контейнеров, пищи и еды. На вид пищи и еды не так уж много, учитывая, сколько дней впереди. Но, скорее всего, достаточно — пусть и только-только, — если тратить продукты бережно. Наверное, они боялись, что если оставят тебе излишек воды, ты сможешь найти способ получить из нее кислород. Они ошибались на этот счет, но решили не рисковать — если не считать риска один к тысяче, который они тебе все же дали.

Ты задыхаешься, словно астматик, и протягиваешь руку к контейнеру, чтобы открыть его. Один шанс из тринадцати, что уже через несколько часов, а может, и минут ты будешь мертв. Они не сказали, как быстро действует яд.

Ты отдергиваешь руку. Не хочешь рисковать даже при соотношении один к тринадцати, не обдумав все очень тщательно. Ты возвращаешься на койку и ложишься, помня, что каждое движение увеличивает потребление кислорода.

Могли ли они хоть чего-то не учесть, пусть даже самую малость? Резервуар с кислородом на спине твоего скафандра. Ты резко садишься, оглядываешься и убеждаешься, что скафандр исчез. От шлюзовой камеры тоже никакого толку — когда ты оттягиваешь рычаг, в нее входит воздух из комнаты. И сама камера сейчас пуста, поскольку последний раз через нее выходили, а не входили.

Гидропонного «огорода» тоже нет. Как и аварийных резервуаров с кислородом, хранившихся на складе на случай, если с растениями что-то случится. Заметив, что бродишь, снова и снова заглядывая во все щели, ты поспешно садишься. Каждый шаг уменьшает твои шансы.

Один шанс из тысячи, если ты сумеешь продержаться на двенадцати контейнерах — ты производишь подсчеты в уме, — дает примерно один к семидесяти семи, что ты выживешь. Так они, наверно, считали. Один шанс из семидесяти семи в сочетании с одним из тринадцати — это и будет тысяча.

Но если бы ты мог использовать все тринадцать контейнеров, твои шансы были бы выше. Не слишком, конечно, поскольку всегда существует возможность, что что-то пойдет не так. Ну, если, скажем, тебе не хватит силы воли есть и пить понемногу, ты умрешь от голода и жажды, не дотянув до срока день или два.