Ареал

— Ага, — Рас кивнул, — как вы помните, в совете директоров РАО пять человек: Воронцов от МЧС, он тут постоянно, академик Линдер Вениамин Моисеевич — от Академии Наук, этого почти никогда нет, всей наукой заведует директор ГНИЦ академик Морозов. От «Газпрома» у нас Зильберман Роман Карлович, этого мы тоже почти не видим, он если и приезжает, то с нефтяным отделом занимается и в основном на нефтепромыслы ездит. Ещё директор от ФСБ, генерал-лейтенант Белов Эдуард Андреевич, он всем из Москвы рулит, тут, на месте, его правая рука — начальник СБ генерал Левин. Пятый директор — Шумелкина Елена Александровна, она от Минсоцздрава, отличная тётка, единственная из всего Совета, с кем можно реально добиться встречи и поговорить о насущных проблемах. Правда, говорить она любит так сильно, что может заболтать насмерть. Тоже появляется только на Выброс, когда по её части прибавляется хлопот. Ну и руководитель РАО — Лозинский, вице-премьер. Этот, понятное дело, тоже в Москве постоянно, о России думает. На самом деле всем заправляет его зам, Прокопенко. Они тут с Воронцовым вдвоём сидят и рулят, Воронцов воюет с Зонами, Прокопенко занимается всем хозяйством, поставки там всякие, оборудование, снаряжение и всё такое…

— Полторы тысячи метров до границы Жёлтой Зоны, — голос пилота, зашипевший в динамиках, прервал его рассказ, — идём на снижение. Спасательной группе приготовиться к высадке!

Ми-17 почти вертикально пошли на посадку, и бойцы защёлкали снаряжением. Берёзов ещё раз осмотрел свой защитный комплект и исподволь оглядел сидящих вокруг него людей. Людей в ОФЗ, судя по всему, было не так уж и мало, раз посреди ночи в спасательный отряд за считанные часы собрали почти три десятка человек. Сам отряд специальных операций, на выручку к которому они сейчас направлялись, насчитывал немногим более полусотни человек списочного состава, из которых половина всегда находилась на базе, остальные в отпусках, либо на выходных или больничных. Скорее всего, часть из сидящих в этом вертолёте людей тоже из его состава, наверняка это те, кого удалось срочно отозвать из отдыха. Второй Ми-17 шёл пустым и предназначался для эвакуации спасаемых.

Не дойдя до земли десятка метров, вертолёт завис в воздухе. Берёзов посмотрел на Раса и вопросительно поднял бровь.

— Пробники сбрасываем, — тихо ответил тот, — шарики такие, снизу у вертолёта укреплены короба, из них пробники на землю и сыплются. Страховка, на всякий случай, чтобы прямо в аномалию не сесть. Тут чисто на самом деле, мы ночью улетали как раз отсюда, но мало ли что. Всякое бывает. Может, какая-нибудь мерзость час назад как раз на этом месте образовалась…

Вертолёт продолжил снижение и коснулся колёсами земли. Командир отряда отдал короткую команду, и спасатели начали покидать вертолёт. Берёзов выпрыгнул из машины вслед за Расом и огляделся. Вблизи Зелёная Зона уже не выглядела похожей на обычную местность. В нос ударила смесь теплых и влажных запахов, букет был совсем не резким, но абсолютно чужим, и от того в первую секунду возникало ощущение, что пахнет сильно и душно. Зелёной здесь оставалась только трава и верхушки деревьев, резко контрастируя с непривычностью жёлто-синих расцветок средних ярусов растительности. И если в деревьях чуждого человеческому глазу цвета ещё можно было узнать ели и берёзы, то покрытые присоскообразными наростами шершавые бугры, разбросавшие повсюду свои плоские отростки, скрученные в спирали подобно серпантину, то ли побеги, то ли лианы, не были похожи ни на что знакомое. Разве что топорщившиеся между ними мясисто-водянистые ростки напоминали не то выползшие на сушу морские водоросли, не то цветы укропа-переростка.