Ардабиола (сборник)

И Коломейцев сделал второй четкий жест, приказавший засыпать могилу.

Иван Иванович и Кеша сверху горкой натаскали камни.

— Надо идти, — сказал Коломейцев. — Сережа, затопчите костер… Так где вы откололи этот кусок касситерита?

ПРОЛОГ

Моя биография поневоле состоит из мелочей жизни и работ…

К. Циолковский

Варвара Евграфовна Циолковская шла по калужскому рынку в мясном ряду — вдоль ярмарки кровавого. С крюков свисали лилово проштемпелеванные туши, роняя на прилавки тяжелые темные капли. На прилавках возлежали фарфоровые молочные поросята, пупырчатые, чистенько ощипанные янтарные утки, влажная галька почек, коричневые лакированные пласты печенки, бледно-розовые мозги с узором тончайших жилок. У мясного ряда была своя музыка, состоявшая из хряска топоров и зазывающих криков. Не часто Варваре Евграфовне приходилось слушать эту музыку, и она ее дичилась, боялась подходить к краю прилавка, чтобы не набросились, не вцепились, не всучили. Мясо в доме Циолковских ели только раз в неделю — по воскресеньям, а в остальные дни обходились огородом и засолами.

Расфуфыренная калужская мещанка, несшая за желтые лапы безвольно мотающего шеей уже опаленного гуся, толкнула локтем в бок такую же расфуфыренную товарку с таким же гусем:

— Гляди-кось… Циолкошиха приперлась… Эко чудо!

Товарка захихикала:

— Да они, говорят, только крапивными да щавельными щами обходятся. Сказывают, даже одуванчики едят. А по крапиву Циолкошиха в перчатках ходит. Перчатки до локтя… Бальные. Крапивная дворянка…

Первая мещанка подозрительно задумалась:

— А все же ее муженек в епархиальном загребает немало… Куда они только деньги девают?

Товарка захихикала еще пуще:

— На звезды тратит… Его никто не издает, так он сам свои книжки печатает…

И они обе прыснули, сотрясая телесами, так что опаленные гуси заплясали в их руках.

Варвара Евграфовна робковато подошла к мяснику:

— Мне бы говядины кусочек…

Мясник вальяжно оправил бороду, расчесанную на две стороны:

— А вам какая говядина, барыня? Суповая али для чего другого? Есть и филейная — для английского бифштексу оченно хороша.

Варвара Евграфовна торопливо его остановила:

— Суповая…

Мясник, несколько понизив услужливость тона, но все-таки почтительно, доложил:

— Осмелюсь предложить вот этот кусочек… Мозговая косточка. Сахарная.

Ловко взвесил на безмене.

— Всего три фунта с походом.

Варвара Евграфовна замялась:

— А нельзя ли вот этот кусочек — поменьше… Мне бы фунта на полтора…

Мясник мирно поменял куски на крюке безмена:

— Отчего же нельзя? Так бы и сказали, барыня… Но тут поболе, чем на полтора. Почти на два тянет.

Варвара Евграфовна, чувствуя на себе взгляды подошедших двух мещанок и мучительно краснея, упорствовала:

— А вы отрубите…

Мясник со вздохом бросил кусок мяса на чурбак, потом задержал топор:

— Ну ладно, чего уж там… Сочтемся, барыня…

Обладательницы двух паленых гусей, насмешливо созерцавшие эту сцену, мгновенно переменились, когда Циолковская повернулась к ним лицом.

— Здрасьте, Варвара Евграфовна! Давненько не виделись!

— Здравствуйте… — неохотно сказала Варвара Евграфовна, пытаясь пройти между двумя гусями.

— Что-то вы, матушка, с лица спали… — участливо наплыла на нее первая мещанка.

Вторая соболезнующе затараторила:

— Довел тебя твой благоверный, матушка, довел… Одна кожа да кости. Ухватиться не за что. А наш бабий скус — он в мясе состоит… — и самодовольно похлопала себя по отменным бокам.

Первая доверительно склонилась к Варваре Евграфовне:

— Гляжу на тебя, Варвара, и диву даюсь — как ты свово мужа терпишь? Это же страшный человек…

Варвара Евграфовна вдруг улыбнулась:

— Страшный… А я и сама страшная… — И что-то такое жутковатое проступило в ее обтянутых желтоватой кожей чуть азиатских скулах и в маленьких темных зрачках, что мещанки невольно расступились.

— Ну и мымра… — оправившись от испуга, сказала первая мещанка. — А и вправду страшная… Глазами ипнотизирует, страхолюдина… Сказывают, нехорошими делами они у себя займаются… Оловянные ложки ейный муж скупает и из них золото плавит… Чудо-юдина блаженный…

— Не такой уж он блаженный, ежели из олова золото вытворяет, — покачала головой вторая мещанка. — А ты как свово гуся — с яблоками или с капустой употребишь?

— Не угадала… — довольно усмехнулась первая мещанка. — Я его, подлеца, с рисом и с черносливом заделаю — на полном ушиве…