Арбат

…Если очень захотеть, есть двенадцать поводов придраться к любому лоточнику, торгующему на улице. И слава богу, не все менты их знали. В должностных инструкциях такие тонкости не прописаны. Они наугад могли потребовать прейскурант, ценники, накладные, книгу отзывов, квитанцию об оплате за уборку мусора вокруг лотка. В конце месяца все лоточники сдавали Сюсявому на продление разрешение на торговлю и три дня были, по сути, беззащитны, у них на руках оставались лишь ксерокопии с печатью управы. Менты игнорировали их. На разрешении было ясно написано: «Ксерокс разрешения недействителен». Но разве с начальством спорят? Начальству надо внимать и любить его! Даже заискивающая критика могла дорого обойтись.

Спасти от милиции, от регулярной «дойки», могли только дружба или видимость добрососедских с ней отношений. Среди ментов порой встречались нормальные ребята, надо было только найти подход, завязать «душевный» разговор, сломать официоз. В большинстве своем это простые деревенские парни, даже не окончившие школу милиции и приехавшие в Москву, спасаясь от безысходности и безденежья в провинции. Какие к черту блюстители порядка! Они были такие же «выживанты», такие же жертвы рыночной стихии. В душе они ненавидели москвичей, завидовали им, и именно этим объяснялась вспыхивавшая в них порой необычайная жестокость. Это были люди иной ментальности, их души как бы работали на другой частоте, они были в столице чужаками. Порядок в Москве могли навести только москвичи, но они не шли в милицию. Кого из высоколобых коррумпированных чинуш в ментовских главках волновало, что толк от этих парней минимальный, криминальный мир улицы заражал их алчностью. Недаром лондонских «бобби» набирают только из жителей Лондона, провинциалов не берут: лондонцы слишком уважают себя, чтобы доверить блюсти законность и порядок случайным парням из деревни. И что уж удивляться тому, что продавцы из провинции и сержанты милиции из Тулы куда быстрее находили общий язык, чем москвичи.

Порой Рок хотел написать памфлет о московской милиции. Она совершенно иная, чем в провинциальных русских городах, где милиция чаще бывает с «человеческим лицом»… В Москве провинциальный милиционер, сержантик или ефрейтор, получающий две тысячи рублей, подвержен сотням искушений, и было бы смешно приставить к каждому психолога, обучающего не брать взяток. Тогда к полковникам и генералам МВД надо бы приставить по Сигизмунду Фрейду и Феликсу Дзержинскому с маузером.

…Вот такая мораль. Вот такой всплеск резонерства, такой выхлоп дидактического пафоса. И поверьте, его трудно остановить, если в тебе еще не сопрел, не истлел за ненадобностью для отечества гражданин.

Посещавшие лоток иностранцы диву давались: пестрел, цвел Новый Арбат и Воздвиженка милицейскими кепками, кокардами, пилотками. Ну прямо «шесть часов вечера после войны».

— У вас что сегодня намечается здесь, уж не митинг ли Зюганова? Или сбор бойскаутов? — спрашивал американец Пол Хьюмен. — И почему они все с автоматами? Где их вещмешки? Предстоят бои? Перестрелка с бандитами?

— Да нет. Это они «пасутся». В основном здесь сейчас вневедомственная охрана. Окончание смены, расслабиться надо… А вообще на Арбате три сорта милиционеров: охрана объектов по договорам, муниципальная милиция и территориальная, то бишь ОВД «Арбат», бывшее шестое…

— У них у всех разные задачи на улице? — пытался понять Пол Хьюмен. — Они ловят разных по значимости преступников?..

— Да нет же. Ну так заведено в Москве: муниципалы охраняют городской порядок, «шестерки» тоже охраняют городской порядок, но только на своей территории, на Арбате.

— А те не на своей?

— А те охраняют вообще Москву… У них здесь патруль. Дислокация! Ее в любую минуту могут изменить…

Менты вальяжной походочкой дефилируют вдоль лотков по Воздвиженке, вприщур поглядывая. Каждый месяц появляется какой-нибудь новый ефрейтор, и с ним надо «общнуться», нащупать контакт, пока его не охмурил Сюсявый и не наплел какой-нибудь байки про то, дескать, что Игорь Рок с Костей не отстегивают, не башляют в общий взнос. Но на их лотке нет надстройки. Они не нарушают конвенции.