Аракчеев: Свидетельства современников

Бежит речка по песку
Во матушку во Москву,
В разорёну улицу
К Аракчееву двору.
У Ракчеева двора
Тута речка протекла,
Бела рыба пущена;
Тут и плавали-гуляли
Девяносто кораблей:
Во всякием корабле
По пятисот молодцов,
Гребцов-песенничков,
Сами песенки поют,
Разговоры говорят,
Все Ракчеева бранят:
«Ты, Ракчеев-господин,
Всю Россию разорил,
Бедных людей прослезил,
Солдат гладом поморил,
Дороженьки проторил,
Он канавушки прорыл,
Березами усадил,
Бедных людей прослезил!»

Ах по морю, морю синенькому [711]

Ах по морю, морю синенькому
Плавали-гуляли девяносто кораблей;
Как на каждом корабле по пятисот человек.
Хорошо пловцы плывут, весело песни поют,
Разговоры говорят, все Ракчеева бранят:
«Ты разбестия-каналья Ракчеев-дворянин!
Всю Россию разорил, солдат бедных погубил:
Пропиваешь, проедаешь наше жалованье,
Харчевое, пьяновое, третье денежное!
Как на эти-то деньжонки граф палаты себе склал,
Хороши белы палаты, стены мраморные,
Из хрусталя потолок, позолоченный конек.
Мимо этих ли палат быстра речка протекла —
Не сама собой прошла, фонтанами взведена.
Как во этой ли во речке жива рыба пущена,
Жива рыба пущена, серебряна чешуя.
Возле этой быстрой речки кровать нова смощена,
Кровать нова смощена, перинушка пухова.
Как на этой на кровати
Сам Ракчеев тут лежит,
На живу рыбу глядит».

Василий и Андрюшка-палач [712]

Как за теми за рядами,
Все за лавочками
Тут и шли-прошли солдаты,
Заслуженны господа.
У них ружья за плечами,
Штыки примкнутые.
Наперед идет Андрюшка,
Андрей — грузинский палач.
Позади ведут Василья,
Васю Демидова.
Как возговорит Василий
Анёдрюшке-палачу:
«Ах ты братец мой Андрюшка,
Андрей — грузинский палач,
Ты послушай, брат Андрюшка,
Моих глупыих речей:
Уж вешай меня скоро,
Ты скорым меня скоро,
Не повесишь меня скоро —
Сам туда же угодишь!»
Испугался вор-собака,
Он Васильевых речей,
Он со этого испугу
На рессорны дрожки сел,
Он поехал, вор-собака,
На Гражданску улицу,
Он заехал, вор-собака,
Ко Васильевой жене,
Он разрезал, вор-собака,
Белу грудь у ней

Набор военных поселенцев [713]

Загоняли нас, добрых молодцев, в Великое село,
Становили добрых молодцев в шеренгу всех,
Снимали с нас, добрых молодцев, шелковы волосы,
Нам бороды выбривали и шинели надевали.
Мы с манежи выходили ко цареву кабаку,
У царева кабака закричали все: «Ура»[714].

М. Л. Магницкий Сон в Грузине с 26 на 27 июля 1825 года [715]

26 июля ввечеру, после самого приятного угощения в том месте, где десять лет тому назад разрешилась участь моего семейства[716], я почувствовал такое смешение разных ощущений, что не мог сам себе изъяснить положения души моей, — и заснул.