Аракчеев

П. Н. Богданович (1883–1973) — полковник Генерального штаба Российской армии во время Первой мировой войны, а после Гражданской войны эмигрант — издал в 1956 году в Буэнос-Айресе небольшую, но насыщенную фактами книгу «Аракчеев. Граф и барон Российской империи (1769–1834)», в которой следующим образом объяснил причину вражды, преследовавшей этого человека во все время его государственной деятельности и не утихнувшей даже после его смерти: «Аракчеев был глубоко русский человек… У нас есть свидетельство об активной и планомерной деятельности Аракчеева и в политической области, когда дело касалось России и ее интересов — в донесении французского посла Лафероннэ от 1 октября 1823 года находится такое место: «То, что здесь называют — «русская партия», во главе которой находится граф Аракчеев, старается в данный момент свалить графа Нессельроде, который после отставки г. Гурьева находится в почти полном одиночестве… его главнейшая точка опоры — австрийский кабинет; таким образом, по своим интересам и по своим привязанностям Нессельроде остается целиком преданным Австрии». В то время в Империи были всякие партии: самая сильная — английская, из нее вышли убийцы императора Павла I, и в ней находилось главное руководство масонским движением в России; потом очень влиятельная — австрийская, дальше — немецкая, и наконец, французская. О «русской партии» не было слышно, а о том, что ее возглавлял Аракчеев — еще меньше; похоже, что все это крепко замалчивалось. Несомненно, что о «русской партии» были какие-то документы, несомненно, также, что она не только боролась с русским министром иностранных дел из-за его безграничной преданности Австрии; надо полагать, что были и другие случаи защиты русских интересов. Кто мог быть на верхах этой партии? Можно думать, что к ним в свое время принадлежала — Великая княгиня Екатерина Павловна, генерал князь Багратион, Председатель Государственного Совета Салтыков, Председатель Комитета министров Вязьмитинов, государственный секретарь Шишков, генерал-адъютант Балашов — все люди, с которыми Аракчеев был очень близок и которые его очень ценили. Русские историки к вопросу о «русской партии» в эпоху Александра I еще не подходили серьезно, а самое главное — беспристрастно: в России защита русских интересов почти всегда была занятием проигрышным, вплоть до лишения жизни (император Павел I и Александр II).

Для нас же упоминание французского посла — очень ценно, как лишняя, новая и достоверная данная к пониманию Аракчеева, его государственной деятельности, и просто, как цельного русского человека. И это упоминание еще больше объясняет причины той вражды, которая преследовала графа Алексея Андреевича безостановочно.

Нетрудно представить себе, что предпринимали другие «партии», чтобы парализовать деятельность их общего врага — «русской партии», а особенно ее возглавителя!»

Можно признать, что приведенное суждение П. Н. Богдановича основывается на реальных фактах и раскрывает истинную подоплеку враждебного отношения к Аракчееву целого ряда российских сановников. Привязанность графа к России и русскому, его искренний, укорененный в душе патриотизм не подлежат никакому сомнению: патриотизм этот проявлялся и в его государственной деятельности, и в разговорах с различными людьми, и в трепетном уважении к русской истории. Алексей Андреевич вполне мог сказать про себя то, что сказал в 1812 году маркизу Паулуччи граф Александр Иванович Остерман-Толстой: «Для вас Россия — мундир ваш: вы его надели и снимете его, когда хотите. Для меня Россия — кожа моя».

Карл-Роберт Нессельроде (1780–1862), управлявший с 1816 года иностранными делами Российской империи, действительно почти открыто действовал на своем посту в интересах Австрии. В 1812 году он женился на дочери министра финансов Д. А. Гурьева и с тех пор пользовался его поддержкой. Граф Аракчеев обоих названных сановников считал своими злейшими врагами.

«Русская партия», о которой говорится в цитированном выше донесении французского посла, возможно, и в самом деле существовала при дворе императора Александра I. Но это могло быть только неофициальное объединение сановников-патриотов, имевших одинаковые представления об интересах России, о действиях государственных властей, соответствующих данным интересам. Судя по всему, в «русскую партию» те или иные сановники объединялись помимо прочего и для того, чтобы успешнее противостоять сановным персонам, в деятельности которых национальные русские интересы мало что значили.

Принимая во внимание данное обстоятельство, нельзя однако не видеть, что причины вражды, преследовавшей Аракчеева, таились не только и, пожалуй, не столько в патриотизме этого государственного деятеля.