Арабская вязь

Гордиться было действительно нечем. Именно из-за того самого неудачного нападения на подпольный склад просроченных медикаментов, которые предназначались для отправки в Россию, Тайсону и пришлось в конце концов дезертировать из Французского иностранного легиона. А теперь уже никого из участников тех событий и в живых-то не осталось: Студента замучили до смерти почти сразу же, Серега Моряк получил среди бела дня пулю в голову, потом, много позже, были убиты и лучший друг Алексей, и немногословный Махмуд…

– Догадываешься, зачем я тебе все это рассказываю?

– Конечно.

– Тогда слушай дальше. Месяца два назад появился у нас реальный выход на этот самый «Интерхеалс», через одного осужденного…

* * *

Обстановка в следственном кабинете изолятора Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области не отличалась особенной роскошью. Впрочем, все, от мебели до выкрашенных бежевой краской стен, было чистенько и опрятно. И не то чтобы очень уж радовало глаз, но, во всяком случае, не вызывало такого раздражения, как убогая, застарелая нищета «Крестов» или «четверки».

– Или вот, еще был такой случай… В одном районе председатель суда, который в основном гражданскими делами занимался, целую систему придумал. Вывесил, понимаешь, на свой кабинет объявление: продаются котята, цена договорная. Посетитель заходит – вот, как бы мне рассмотрение дела пораньше назначить или заседание очередное не на девять месяцев перенести, а хотя бы на два-три… А судья ему отвечает: я бы с открытой душой, гражданин хороший! Но вот времени совсем нет, кошка, дура любимая, целый приплод принесла, теперь пристраивать куда-то нужно. Голова только этим и занята день-деньской, наверное, даже отпуск придется брать. Долгосрочный. Кстати, а вы не желаете котеночка? Долларов за пятьсот? Чем быстрее продам, тем быстрее и вашим вопросом заняться смогу… В общем, приходилось платить. Куда денешься! А особо непонятливые потом по году со своими исковыми заявлениями пороги обивали.

Человек, которого некоторые коллеги по военной разведке и Тайсон знали как Ивана Ивановича, рассмеялся – не слишком весело, но от души. На этот раз он был одет в старенький, но аккуратно выглаженный костюм. Рубашку с застиранным воротом дополнял дешевый китайский галстук, а из-под брюк выглядывали полуботинки казенного вида. То есть выглядел Иван Иванович именно так, как положено выглядеть очень недорогому адвокату из милицейских пенсионеров.

Обычно такие кормятся за счет «сорок девятой» и при случае вместе с бывшими сослуживцами «разводят» на деньги родителей несовершеннолетних воришек и наркоманов.

Его собеседнику на вид было не больше двадцати пяти лет, и ни новенькая, с иголочки, синяя прокурорская форма, ни усики, ни дорогие очки неспособны были прибавить ему хоть немного солидности. Впрочем, дело свое, судя по всему, парень знал и любил.

– Смешно, конечно. У нас в прошлом году тоже случай был…

Но закончить фразу следователь прокуратуры не успел. Громко щелкнул замок, дверь открылась, и прапорщик ввел в кабинет мужчину в темно-серой робе:

– Распишитесь.

– Да, конечно, – следователь отметил время, чиркнул шариковой авторучкой.

Выводящий забрал бланк и вышел.

– Присаживайтесь.

Мужчина сел на привинченный к полу стул и принялся недоверчиво, исподлобья, рассматривать следователя и расположившегося в углу Ивана Ивановича. Надо отметить, что даже на первый взгляд он очень отличался от обычных обитателей этого учреждения – как правило, следственные арестованные здесь одеты прилично, почти по-домашнему.

– Здравствуйте, гражданин Казимов, – чувствовалось, что следователь пока не очень представляет, с чего следует начать. – Как доехали? Все в порядке?

– Нормально.

Осужденного за умышленное убийство Казимова в следственный изолятор УФСБ только вчера под усиленным специальным конвоем этапировали из колонии строгого режима, в которой он отбыл уже больше года из девяти, назначенных судом. Зачем, почему? Выяснить ничего не удалось даже через «прикормленных» сотрудников администрации, поэтому Казимов, вполне обоснованно, ожидал от любых перемен только худшего.

– Вы приглашены для участия в очной ставке. Я – следователь прокуратуры Степанов, это – господин адвокат… напомните, пожалуйста, фамилию?

– Боровой, – отозвался Иван Иванович. – Там у вас ордер выписан, в деле.

– Спасибо, – следователь придвинул к себе чистый бланк протокола.

– Зачем это? – решил возмутиться Казимов. – Что еще за очная ставка?

– Сейчас узнаете.

– Не имеете права!

– Подожди ты… сначала послушай, – подал голос Иван Иванович. – Отказаться от показаний всегда успеем.

В словах «положнякового», то есть бесплатного, назначенного следствием адвоката явно был определенный резон. Тем более что, впервые оказавшись не в обыкновенном, а в так называемом «комитетском» следственном изоляторе, о котором ходили разные слухи, Казимов решил пока особо не «быковать» – он не совсем представлял, какие методы здесь применяются к особо упрямым и несговорчивым. Накачают еще какой-нибудь дрянью до детских соплей или же облучат радиацией через стенку…