Арабо-израильские войны

Израильские командиры постарались извлечь уроки из своего первого поражения. Во-первых, заранее были оккупированы два арабских местечка Бейт Джиз и Бейт Сусин, что позволило приблизить их линии к позициям врага. После этого многочисленные патрули и группы разведчиков постарались собрать максимально возможный объем информации о гарнизоне подполковника Хабеса Маджелли. И в-третьих, был составлен весьма профессиональный план атаки, причем удар должен был наноситься одновременно в трех местах. При этом правофланговый отряд в случае удачи должен был вообще занять "самый важный перекресток Палестины" - место, где соединялись дороги, ведущие на Тель-Авив, Иерусалим и Рамаллах.

Однако решающие события должны были произойти в центре - необходимо было занять или разрушить бывший пост английской полиции и таким образом "вскрыть замок Латруна".

Для решения этой задачи была запланирована вторая за всю историю атака бронетанковых сил армии Израиля (а первая состоялась, напомним, в ночь на 18 мая у стен Старой крепости). В бой должны были вступить 13 "хав-траков", приобретенных в Бельгии, и 22 аутомитрайезы, изготовленных в местных мастерских Жозефа Авидара.

В отличие от Латрун-Один, Латрун-Два начался вовремя, причем на этот раз евреи даже открыли артобстрел позиций Маджелли. В бой вступили несколько минометов "Давидка" и несколько действительно старых орудий, с которыми французы воевали в Мексике за 70 лет до этого и каждое из которых солдаты называли между собой "Наполеончик".

Около полуночи сквозь достаточно редкие разрывы снарядов Маджелли различил какой-то непонятный - слитный, шелестящий - и одновременно металлически-позвякивающий звук. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять - это был звук траков, принадлежащих приближающейся израильской бронетехнике; а какого-либо другого там просто быть не могло. К этому ни он, ни его солдаты не были готовы. Маджелли почувствовал неприятный холодок между лопатками. Стараясь не показать испуга, он повернулся к стоящему рядом человеку и произнес: "Молитесь, чтобы Аллах даровал нам новую победу!" Этот человек в длинном одеянии и с тюрбаном на голове был имамом (полковым священником).

Танковый командир Хаим Ласков, находясь на своем НП, испытывал в это время совсем другие чувства. Для него звук траков звучал просто воодушевляюще, тем более зная, что вслед за первым для арабов приготовлено еще два неприятных сюрприза. На передних двух БТР в состав экипажей вошла группа саперов, которым поручалось выгрузить перед бронированной дверью поста заряд тротила в 250 кг и взорвать его. А на следующих двух бронемашинах было установлено еврейское секретное оружие - два огнемета, которые вообще еще не применялись на этой древней земле. Как оценивал Ласков и другие, столб пламени, вылетавший из сопла на 25-30 метров, должен был повергнуть легионеров в такой ужас, что им оставалось только бежать без оглядки.

"Хав-трак" № 3 был обозначен кодовым позывным как "Иона". Один из членов его экипажа имел пышные белокурые волосы и изящную фигуру, которую не смог изуродовать даже мужской танкистский комбинезон. Эту привлекательную 19-летнюю блондинку звали Хадасса Лимпель. Ее одиссея началась за 9 лет до этого, когда 1 сентября 1939 года германский вермахт взломал границы суверенной Польши. Брошенная на дороге, среди десятков тысяч таких же беженцев, десятилетняя девочка оказалась в конце концов в одном из лагерей Западной Сибири, а затем в группе таких же никому не нужных польских детей она попала в Иран, потом, следуя по маршруту Карачи Бомбей - Аден - Суэц - Порт-Саид, она наконец-то вступила на "землю обетованную". Она решила, что это был конец ее странствиям. Сначала работала в киббуце, а затем зимой 48-го года среди таких же молодых "палмахников" сопровождала конвои с продовольствием в Иерусалим, отстреливаясь из автомата от наседавших партизан Абу Муссы. Когда Иерусалим был отрезан, а в Хайфу прибыли первые "хав-траки", поступившие от Ксиеля Федермана, она освоила профессию радистки. В эту ночь ее миссией было постоянно поддерживать связь с КП Хаима Ласкова.

..."Мы преодолели линии колючей проволоки!" - было ее очередное сообщение. Чем ближе приближался рокот двигателей и позвякивание гусениц, тем большая дрожь охватывала капитана Иззат Хассана и его артиллеристов из приданной батареи орудий ПТО. В кромешной темноте они не видели ни одной цели, и открывать огонь из своих мощных 65-миллиметровых орудий (которые в свое время отбивали наступление танков фельдмаршала Роммеля под Эль-Аламейном), было бессмысленным.

Наступила минута "М" часа "Ч". Саперы разместили свой фугас, и прозвучавший взрыв вдребезги разнес входную дверь участка. Спустя секунды ударный взвод "палмахников" уже был внутри поста полиции и стал вытеснять его защитников прочь.

"Огнеметы готовы", - сообщила по радио Хадасса Лимпель. "Огонь!" скомандовал Ласков.