Аптекарь в СССР

За что же этих ребятишек судить? Ну поймали зимой втроем парнишку: «Слышь, брат, дай шапку, а то холодно… И перчатки заодно, да и куртешку — вишь, какой мороз…» И их вроде надо оправдать: не били, не грозили, ножи не показывали. Попросили по-хорошему, он и отдал. Еще и виноват остался — любой адвокат тут же закричит: «Почему отдавал, если не хотел? А если хотел, то зачем в милицию побежал?»

Вот и снова эти чудесные ребята решили по лёгкому бабла срубить. А иногда кровавые драмы разыгрываются по сущим пустякам. А тут еще и такой дисбаланс на лицо. Будь ты хоть трижды Ван Даммом — в условиях ограниченной площади просто весом задавят, массой. Был бы автомат, Ваня, расстрелял бы тут всех к ебеням, даже не задумываясь! Но автомата, к сожалению, не было…

Взрослый «браток» с интересом смотрел на ритуальные игры подростков, но не вмешивался. У него были крохотные глазки. Кожа блестела. В определенном смысле примитивная внешность, как у пещерного человека. С такой рожей хорошо по кабакам ходить, дешевле выйдет, лишнего не возьмут. Саблин не знал, что это был один из лучших «молодых солдат» рабоче-городской группировки, что участвовал во многих разборках, ходил на ножи и на стволы, верил в удачу и выходил победителем из любых переделок.

На лицах остальных сучат Ваня увидел лишь живой интерес к происходящему зрелищу, сочувствия и попыток за него вступиться ни у кого заметно не было. Они все были своими, а он — чужим. Шпана пехотная! Сафари, понимаешь, у них. «С чего начинается Родина? С удара в лицо кулаком. Когда, на беду, повстречается, придурок тебе вечерком».

Что же, граждане-бандиты! Каждый сам себе злобный Буратино. Кина не будет! Электричество кончилось. Они сделали свой выбор. Нашли себе проблемы и неприятности. Не говори «гоп»! Кто же в здравом уме Хоттабыча на хер посылает? Радуйтесь теперь, что в СССР медицина бесплатная и любой может себе позволить провести на больничной койке шесть и более месяцев.

— Открывай деньги, падла, по-хорошему, тебе же лучше будет! — тут же раздался истеричный голос Дениски.

Ваня внутренне перестроился на боевой режим. Движения противников словно бы замедлились, как будто у мух, плавающих в сиропе. Попаданец был готов к схватке. Готов в самом лучшем виде. В разговоры он вступать не собирался, да и давать время злым детишкам накрутить себя тоже. Бей первым, и бей сильно! Побеждает тот, кто раньше начал. Их было десять. Что они собирались со ним сделать? Потрепать по щеке и отправить дальше? Ага… Эти детки понимали только силу.

Ваня слабо улыбнулся. Старый ритуал, отвлекающий внимание неприятеля. И тут же мгновенно его левая рука вылетела вперед, стальной кулак моментально преодолел разделяющие парней метр дистанции и нанес могучий удар в застывшее от недоумения глумливое лицо Лехи. Бамс! Прямой левой, всей массой несущегося вперед шестидесятипятикилограммового тела. Все равно, что ударить арбуз молотком. Удар получился таким сильным, что Леха упал на спину, нож вылетел из его руки. Парализующий шок. И трепет. Повисла напряженная звенящая тишина. Шпана застыла как восковые статуи за стеклянной витриной — такой пример на товарище — самое впечатляющее, что есть на свете.

Тут же, не теряя темпа, Ваня сильно дернул на себя зажатую правую руку, увлекая Егорку вперед и впечатал свое правое колено в его яйца. На!

— А-а-а-а-а-а!!!

Тут, брат Мельников, кричи — не кричи…

Егорка начал сгибаться от боли. Тут же сработало левое колено, словно в ирландском танце, и врезалось в подставленное лицо Мельникова. Бац! В рот тебе ноги! Бывший школьник, а ныне бравый пэтэушник, мешком повалился на землю, его товарищи с изумлением уставился на пострадавшего, еще не осознавая, что события развиваются не по задуманному сценарию, а Саблин сделал быстрый приставной шаг и ударил Дениску лбом в лицо.

Хрясь! По звуку он определил, что удар получился удачным. Кость, хрящи, мышцы, плоть, безошибочно узнаваемый хруст — да, соученик пострадал очень серьезно. Изо рта Дениски пошла кровь, и он довольно громко застонал и затем как подрубленный упал на задницу. Каждый удар наносился со всех сил, без права на ошибку. На войне как на войне. На судьбу пострадавших Саблину было наплевать, положить и наложить толстым слоем, в любом случае эта троица на некоторое время оказалась вне игры, потеряв способность к активным действиям.

Тут же освободившийся локоть правой руки попаданца, действующего со скоростью ошпаренной белки, с размаху заехал кому-то из присутствующих зрителей в ухо. Получай! Блинчики-оладушки! И тут же мимолетная немая сцена закончилась.

— Ты! Че! А-а-а?!!

В экстремальной ситуации такой небольшой отрезок времени промелькнул как одно мгновение, теперь самый непонятливый сообразил, что к чему.

— Бей урода! — прозвучал мальчишеский крик.