Аптека в лесу

Во время войны со шведами Петр I обратил внимание на поразительное богатство русской флоры, особенно в степях Лубенского уезда Полтавской губернии. Для использования местной флоры в лечебных целях он приказал учредить при походном госпитале аптеку и при ней «аптечный склад». Так с 1709 года сбор лекарственных растений начинает приобретать промысловый характер.

В 1809 году в Лубнах возникло первое в России частное аптекарское торговое предприятие, которое стало снабжать лекарственными материалами иногородние аптеки и аптекарские магазины.

Сбор лекарственных растений всегда был доходным занятием. Поэтому травознаи принимали меры к тому, чтобы людей, знающих лечебные свойства трав, было поменьше. Желающих заняться этим делом всячески отпугивали, окружая свое доходное ремесло таинственностью.

Сообразно с этим обставляли знахари и лечение. Пациентов принимали обычно в мрачных пещерах или хижинах, украшенных человеческими черепами, черными кошками, глазастыми совами. А когда давали лекарство, то обязательно шептали страшные заклинания и произносили различные непонятные слова. Чтобы заставить других людей отказаться от самостоятельных поисков трав, о самых безобидных растениях сочиняли полные ужасов легенды.

Таким путем в средние века была создана совершенно незаслуженная слава адамовой голове, или мандрагоре. Дело в том, что корень мандрагоры несколько похож на фигуру человека. И предприимчивые служители католической церкви не преминули воспользоваться этим.

Корень мандрагоры наряжали в цветные лоскутки, как куклу, и странствующие монахи продавали растения за 50—60 талеров — баснословно высокой по тому времени цене. Считалось, что обладатель мандрагоры сохранит на всю жизнь молодость, любовь и красоту. Да еще сможет отыскать и зарытый золотой клад! В то же время распространялись небылицы о смертельной опасности для человека, рискнувшего выкопать корень мандрагоры. Чтобы добыть его, нужно было три раза очертить место мечом, затем привязать растение к хвосту непременно черной собаки и заставить ее вырвать корень, а самому стать лицом к западу. Раздавался якобы ужасный крик мандрагоры, и собака, вырвав корень, немедленно издыхала. Если же кто отваживался вырвать корень мандрагоры сам, тот должен был погибнуть.

Но стоит ли всему этому удивляться, если в современном Нью-Йорке шарлатаны продают суеверным людям корни мандрагоры, привезенные будто бы из далекой Палестины, по 10—12 долларов за штуку!

На самом же деле это обычное, ничем не примечательное многолетнее травянистое растение из семейства пасленовых, родич картофеля, томатов, белены, дурмана. Нашумевший его род насчитывает несколько видов, из которых два действительно известны как лекарственные. Корни, плоды и семена мандрагоры содержат присущие пасленовым алкалоиды гиосциамин, скополамин и другие. Растение применяется в медицине ряда стран как болеутоляющее при подагре, ревматизме и других болезнях.

Суеверными небылицами были окружены в средние века и другие растения. Вспомним, например, легенду о папоротнике, который будто бы расцветает огненным цветом один раз в жизни, в летнюю ночь под Ивана Купала. Известно, однако, что папоротник никогда не цветет — размножается он спорами.

Есть растение, произрастающее на сухих почвах, с розеткой толстых, сочных листьев. Называется оно молодилом кровельным, или «по-научному» — семпервивум, что означает «вечно живущий». Существовало поверье, что молодило предохраняет дом от удара молнии, поэтому растение высаживали на крыше. В средние века даже закон предписывал ему выполнять обязанности громоотвода. «Пусть каждый держит над своим домом растение иовис барба» (т. е. молодило), — повелевал Карл Великий.

Знахарей — «зелейщиков» — как обладателей страшных тайн побаивались даже владыки тронов. Их старались задобрить подарками, щедрой платой, угощением. Но бывало и так, что с ними жестоко расправлялись...

И царь Борис Годунов боялся отравы «зельем». «В ястве и в питье, в платье или в ином чем ему (государю) напасти не учинять, людей своих с ведовством,^[2] да и со всяким кореньем не посылать», — прямо говорится в присяге, которую давали бояре и князья.

Шли годы. Щедро одаряла людей своими целебными дарами русская природа. Но использовались они не в полную меру. Жрецы «чистой медицинской науки» относились к народным средствам с предубеждением. И лишь немногие ученые тщательно исследовали их, закладывая основу новой, советской фармакологии, возникновением своим обязанной прежде всего трудам академика Н. П. Кравкова.